– Ты не разубедишь меня, что близнецам здесь будет лучше, чем в Глазго, – заявила Амели, вставая.

– Это решать их родителям.

– Интересы детей важнее всех остальных соображений. Я знаю, что Кейт будет в восторге, но вот незадача – Скотт этого не желает! А почему, спрашивается? Он же твердит, что обожает Джиллеспи, что это его дом, поэтому он первый должен ратовать за возвращение. Их квартира с этой смешной кухней слишком тесна, они сидят друг у друга на голове, в то время как у нас пропадает столько места! Все эти пустые комнаты…

Она с явным сожалением вспоминала, как изменилось Джиллеспи, когда она поселилась там с тремя сыновьями и дочерью. Пять новых человек нарушили молчаливую атмосферу поместья веселым шумом и гамом. Но теперь Джон был во Франции, Джордж заканчивал учебу в Эдинбурге, Филип уехал со своим любовником Малькольмом, а Кейт вышла замуж за Скотта. Старики были предоставлены самим себе.

– Я очень люблю Мойру и Дэвида, – продолжала Амели. – Но с ними не слишком весело! А представь здесь близнецов, своего сына и мою дочь да, может быть, еще помощницу по хозяйству. Какие веселые были бы застолья!

– Несколько эгоистичный взгляд, тебе не кажется?

– Это я эгоистка? Как раз наоборот, дорогой. Бабушка и дедушка должны помогать молодой семье, и я готова к этому. Кейт сможет начать работать, а Скотт освободится от некоторых домашних обязанностей, которые не дают ему полностью посвящать себя винокурням. Я знаю, что он помогает Кейт, он всегда это подчеркивает…

– Скотт никогда не жалуется!

– Он изображает идеального мужа, но не убеждай меня, что ему нравится менять подгузники – никогда этому не поверю.

– Ты все время ищешь у него недостатки.

– В любом случае, если бы я не потребовала, чтобы он женился на Кейт, после того как соблазнил ее…

– Амели, ты несешь чушь. Он был без ума от нее и сам хотел жениться.

Она картинно закатила глаза, не желая ничего слышать. Ей хотелось пребывать в убеждении, что этот брак – дело ее рук. Представить, что она предупредила желание Скотта, было невыносимо, она предпочитала придерживаться своей версии.

– Неужели ты никак не можешь повлиять на ситуацию? – спросила она, нежно взяв мужа за руку.

Ангус с трудом сдержал улыбку. Каждый раз, когда Амели хотела чего то от него добиться, она пускала в ход ласку. Впрочем, это было предметом их шуток, чем то вроде игры.

– Тебя он послушает. Ты все таки глава клана, Ангус!

Она знала его уязвимое место. Имея только одного сына, он был одержим идеей расширения семьи. Ангус оставил в своем доме сестру Мойру, принял кузена Дэвида, после смерти жены снова вступил в брак и теперь заботился о четверых детях Амели. Ему нравилось чувствовать себя патриархом, окруженным родственниками и потомками. Конечно, он мечтал о возвращении Скотта и Кейт с малышами! Но его отношения с сыном были деликатными, и он не хотел давить на него. Они слишком часто спорили из за Амели и порой ссорились из за того, что по разному подходили к управлению винокурнями. Скотт пошел на риск, в Инверкипе он решил освоить производство новой категории виски пятнадцатилетней выдержки, сменил поставщика бочек, этикетки на бутылках и все время говорил о маркетинге. Но дела у него шли хорошо, и Ангус отступил. При рождении близнецов он даже согласился передать Скотту дополнительную долю акций.