Он окинул ее насмешливым взглядом.

— И откуда ты это узнала?

— Мне сказала Зарина.

Он скривился.

— О, боже. Ты обсуждала это с моей младшей сестрой?

— Это была очень содержательная беседа.

— Могу себе представить.

— Так что, будем сидеть здесь весь день?

— Нет, ты уходишь.

— Я уйду только вместе с тобой.

Он зарычал.

— Ты вообще представляешь, с какой болью я живу? Больно даже дышать, так что, если не возражаешь, я просто полежу здесь в тишине.

— Хорошо. — Она встала и вытащила маленький голокуб из его прикроватного столика. — Я только хотела показать тебе это.

Адрон нахмурился, но она включила куб и протянула ему. Внутри шли помехи, пока вдруг не появилась молодая брюнетка с маленькой светловолосой девочкой.

— Здравствуйте, коммандер, — сказала женщина, обнимая девочку. — Это — моя дочь Алиша. Не знаю, помните вы меня или нет, но я — та женщина, которую вы спасли от Кира, а это — девочка, которая родилась шесть недель спустя. Поздоровайся, Алиша.

— Здравствуйте, коммандер. — Девочка помахала рукой. — Спасибо, что спасли меня и мою маму.

Ливия увидела, как мучительно исказилось его лицо, пока женщина и ребенок говорили с ним. А потом он внезапно зарычал и запустил голокубом об стену — тот разлетелся на осколки.

— Адрон! — воскликнула она, чувствуя, что терпение ее на исходе.

Он повернулся к ней, тяжело дыша.

— Что? Ты думала, что от того, что ты покажешь мне это, все сразу наладится? Думала, я посмотрю на них, заплачу и скажу, как я благодарен, что они живы, когда сам я оказался в ловушке? А что насчет детей, которых мне самому хотелось иметь? — Боль в его взгляде словно обожгла ее. — Боже, Ливия, мне всего двадцать девять, а все, что ждет меня в будущем — это медленное, болезненное превращение в полного инвалида.

От его слов у нее на глазах выступили слезы. А она-то, идиотка, думала, что от этого ему станет легче.

— Прости, — прошептала она. — Я лишь пыталась помочь. Но ты ведь никогда никому не позволишь это сделать? — Она развернулась и выбежала из комнаты.

Ливия остановилась только в гостиной. Она свернулась клубочком на диване и закусила губу, чтобы сдержать слезы. Она не станет плакать.

Но внутри все разрывалось от его боли. Было о ее плане больно видеть его таким.

Даже сейчас она как будто видела, как он смеется и играет с сестрой и братьями.

Как она жалела, что не знала его тогда.

Ливия вдруг почувствовала, что ее головы коснулась чья-то ладонь. Подняв глаза, она увидела, что у дивана стоит Адрон. Лоб его стал влажным, и она видела, что от боли у него побелели губы.

— Прости, — сказал он напряженным голосом. — Я знаю, что ты просто пыталась помочь. Но время, когда мне еще можно было помочь, безвозвратно ушло.

Он переступил с ноги и ногу и вздрогнул.

— Послушай, я знаю о твоих людях и их обычаях, знаю, что ты росла в клетке. Последнее, что тебе нужно — это забота о человеке, который едва может ходить. Почему тебе просто не найти себе отдельную квартиру? Я с радостью передам тебе все счета. Ты никогда ни в чем не будешь нуждаться.

Его предложение было поистине великодушным, но она не могла принять его.

— Я не могу этого сделать.

— Почему нет?

— Потому что я люблю тебя.

Глава 4

Адрон не удивился бы так, даже если бы она залепила ему пощечину.