|
- Примерно двадцати двух лет, блестящие черные волосы до пояса, длинные стройные ноги, потрясающая фигура, но немного кривые зубы. Ты знаешь этот тип. - Он равнодушно пожал плечами. - Ты, надеюсь, опять дразнишь меня? - Если она тебя так беспокоит, я готов ее уволить. - Чад Диллон... Он схватил ее и молча поцеловал. - Сядь, женщина. У миссис Де Леон шестеро детей, все уже взрослые и сами имеют детей. Я это хорошо знаю, потому что если мне случается быть в эти дни дома, то я вынужден выслушивать всякие подробности о каждом ее внуке. Ей порядка шестидесяти, ростом она не более пяти футов, и она всю жизнь любила покушать. А сейчас можно мне приступить к еде? Ли запихнула в ротик Саре ложку протертой говядины. Она пыталась сдержать улыбку, но уголки губ сами собой растягивались. - Обожаю целовать у тебя под коленками, - объявил Чад, впиваясь зубами в хрустящую корочку цыпленка. Дело было сделано. Она расхохоталась. - Ты невыносим! Сначала ты морочишь мне голову со своей домоправительницей, затем говоришь нечто, что совершенно не вяжется с обеденным столом. - Что прикажешь делать, если у тебя такая вкусная кожа? Везде. Воспоминание об их близости прошедшей ночью охватило тело Ли новой волной желания, но она твердо решила съесть свой обед. - У тебя не найдется какого-нибудь соуса к этой картошке? Он хохотнул. - Решила переменить тему? Можешь пытаться, конечно, но предупреждаю, что в эти дни у меня все мысли об одном. Одного взгляда в его голубые глаза было достаточно, чтобы Ли поняла, о чем он думает. Она надеялась, что ему невдомек, что и она думает о том же самом. Когда Сара расправилась со своей бутылочкой и с куриной ножкой тоже было покончено, Чад предложил уложить ребенка поспать на двойное кресло в хозяйской спальне. - Можно развернуть его к стене, тогда оно будет как детская кроватка. По настоянию Ли они застелили роскошную обивку кресла пластиковыми мешками для мусора, прежде чем заправить пеленку. - Я просто умру, если она намочит - или еще что похуже - это шикарное кресло, - сказала она. - Она никогда не позволит себе ничего того, что не пристало настоящей леди, - возразил Чад в защиту девочки. В ответ он получил мрачный взгляд от ее матери. - Почему бы нам тоже не вздремнуть? - прошептал Чад, когда они отошли от уснувшего ребенка. Не дожидаясь ее возражения или одобрения, он взял ее за руку и повел по ковру к широкой, поистине королевской кровати. Вся комната была выдержана в бежевых, темно-зеленых и красно- коричневых тонах. |
