|
Стефан сумел проткнуть человека перед собой, но я никогда не смог бы увернуться от двоих, появившихся сбоку. Поскольку это произошло, когда я только собирался подняться, то ударил первого в пах своим щитом и настиг второго ударом, который выбил меч из его руки и рассек его бедро до кости. Фактически, моя нога не была ранена при падении. Но второй вооруженный всадник, которого я ранил, упал на нее и должно быть сломал одну из малых костей ступни, а сражение было в таком разгаре, что я вскочил и ходил на этой ноге, пока крепость не была взята. И только потом почувствовал, что мой ботинок придется разрезать, потому что вся нога распухла.
Уже заручившись состраданием Мелюзины, не было необходимости описывать еще что либо из этого. Я помнил свой урок с Одрис. То, чем я думал развлечь ее, заставило Одрис побледнеть и почувствовать тошноту от ужаса. Пусть Мелюзина думает, что я просто неуклюж. Она бы уделила внимание моей ноге и некоторым другим синякам, которые я получил в это же время, просто из нежности, не уточняя в воображении все виды ужасов, которые не случились, но могут случиться в будущем. Я помнил также, что ее отец и брат погибли в сражении и не хотел напоминать ей об этом. – Если ты поранил ногу, – сказала Мелюзина резко, но не выпуская моей руки, – то почему ты простоял на ней в течение нескольких часов? Думаешь, это приведет к добру? – Нет, – смиренно ответил я, – но сначала я об этом не подумал, а уже в церкви, ты же знаешь, я не мог уйти, пока не закончится служба. Это выглядело бы как еще одно преднамеренное оскорбление. Но благодаря ране я могу отпроситься с дежурства днем, чтобы отдохнуть. Стефан будет с Мод и я буду ему не нужен. Ты отпросишься у королевы, чтобы ухаживать за мной? – У нас есть где поселиться? – спросила она. Я почувствовал, как мое лицо исказилось. – Приехало так мало людей, что ты можешь выбирать все, что тебе понравится, кроме дворца епископа или открытого воздуха. Если ты интересуешься комнатой, то я ее уже выбрал. Я взял комнату, которая должно быть была одной из канцелярий. Ты знаешь, все служащие сбежали, но мы пришли слишком быстро, чтобы успели все разворовать. Я мог бы поискать квартиру на стороне – там было бы, я полагаю, больше удобств, но… но дворец такой пустой… в нем даже эхо. Мелюзина уставилась на меня, с минуту помолчала, а затем сказала мягко: – Я не представляла, что дела пришли в такое плохое состояние. Я не знаю, что она прочитала на моем лице, но она смотрела вниз, мимо меня, затем положила мою руку на свое плечо и сказала, вполне оживленно: – С твоей больной ногой это камк раз хорошо, что комната неподалеку. Давай пойдем туда. Потом я спрошу королеву, можно ли мне остаться с тобой, и, если она даст разрешение, я попрошу ее сказать королю, где ты. Затем я принесу обед, и мы вместе поедим в нашей комнате. Я открыл рот, чтобы запротестовать, но увидел, что темнота, из которой я только что выбрался, надвигается на меня, и я промолчал. Была дорога каждая минута света, поэтому я позволил Мелюзине помочь мне дойти до комнаты, которая была во флигеле дворца, переставшего быть кельями для священников или чиновников. Это была небольшая комнатка. Я собрал две жаровни и хороший запас древесного угля, поэтому в ней было тепло. В комнате находилась легкая походная кровать, но я выбросил ее и заменил двумя новыми свеженабитыми соломенными тюфяками. Внизу было шерстяное одеяло, которым я пользовался на марше, когда спал на холодном полу; сверху лежало чистое одеяло, которым я пользовался только, когда спал с Мелюзиной, и я знал, что вдобавок у нее будет ее собственное. Я подобрал два табурета и она подтолкнула один из них поближе к матрацам так, чтобы у меня было место расположить ногу, и велела мне сесть. Я видел, что Мелюзина осмотрелась вокруг с удовлетворением, но, когда она повернулась ко мне, я не встретил ее взгляда. |
