Вся дрожа, леди Сомарец стала подниматься наверх.

Она послала за старой экономкой и сказала ей:

– Миссис Kapp, возьмите эту маленькую девочку и вымойте ее как следует. Приготовьте белье и другое платье. Не следует покупать ничего дорогого. Когда вы ее вымоете, приведите ее ко мне в будуар.

Тони очень понравилась ванная; белизна, чистота, ряды кранов и губок – все это казалось ей необычайно интересным. Она стояла прямо, обливая водой свое изнуренное маленькое тельце.

– Милочка, я вся скользкая! – восклицала она, проводя руками по гладкой мокрой коже. – И Фэйн сейчас придет сюда? – спросила она.

Миссис Kapp была очень шокирована.

– Мальчики не купаются вместе с девочками, – строго заявила она.

– Я только спросила, так как Фэйн терпеть не может мыться, – любезно возразила Тони. – Я помню, однажды нас помыла женщина, вымыла нам руки, и лица, и уши, так Фэйн и до половины не выдержал.

Тони с наслаждением сама вытерлась. Когда она обтиралась и растиралась купальным полотенцем, ее большие беспокойные глаза увидали большую круглую коробку. Она подбежала к ней и открыла ее. Коробка была полна бледно-розовой душистой пудры. Тони в восторге стала нюхать ее.

– Оставьте, это принадлежит леди. – Старая экономка убрала осторожно коробку.

– Я думаю, что одна-две понюшки не увеличат расходов леди, – заметила резко Тони. Она решила часто возвращаться к этой коробке. Ее не знавшие исхода ощущения стали пробуждаться в новой для нее атмосфере. Чувство запаха вошло в ее жизнь. Это чувство никогда уж не оставляло ее, и потом, на протяжении многих лет, она узнавала людей и места по их запаху. Спускаясь по мягко настланным ступеням, она все еще вспоминала легкий сладкий аромат.

– Я бы охотно это попробовала, – сказала она вдруг громко.

Миссис Kapp посмотрела на нее с испугом.

– Что еще? – спросила она нетерпеливо. – Что это вы хотите попробовать?

– Я бы хотела попробовать запахи всего на свете, – ответила Тони.

Миссис Kapp с чувством облегчения проводила ее до дверей будуара.

– Мешок костей, маленькое несчастное существо, – рассказывала она дворецкому, – и вся покрыта синяками. По понятиям – настоящая язычница. Но, слава Богу, не мне ее воспитывать.

«Язычница» между тем смотрела на тетю в ее прелестном будуаре. Она не боялась этой крупной женщины, но ей не нравились круглые блестящие глаза тети.

– Сколько тебе лет, Антония? – спросила леди Сомарец.

Тони укрылась за застенчивым молчанием бедных, которое так часто объясняют их враждебностью.

– Отвечай мне, когда я тебя спрашиваю. Сколько тебе лет, Антония?

– Не знаю, – выговорила Тони. Леди Сомарец пожала плечами.

– Ты никогда не посещала школы?

Тони отрицательно покачала головой.

– Что я тебе только что говорила? Надо мне отвечать, когда я спрашиваю. Это грубо не отвечать на вопрос.

– Вы ведь и так хорошо поняли, что я хотела сказать, – пробормотала Тони. Ее маленький острый ум был озадачен этим вопросом, она не могла его понять, но все же чувствовала себя в силах упорствовать по-своему.

Она нервно вертелась, затем громко чихнула и провела рукой по лицу.

– У тебя нет носового платка? – резко спросила леди Сомарец.

Тони покачала головой.

– Он мне одолжил свой, – пояснила Тони.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Дядя мне одолжил свой, – ответила Тони.