Сидевшие рядом со мной друзья реагировали по-разному.

 

Вика неодобрительно качала головой, Харитон от возмущения даже не мог смотреть на Уилки и нервно шарил по карманам, ища сигареты, пока не вспомнил, что все равно курить здесь нельзя.

 

Яша верил Уилки, но реакция аудитории казалась ему смешной, и он смеялся.

 

— Интересно, что им Уилки еще преподнесет? — прошептал он сквозь смех.

 

Марфа Евгеньевна, в строгом вечернем платье, сидела в президиуме рядом с директором Института Личности Ермаком Зайцевым. Оба с надеждой смотрели на Уилки.

 

Президент Академии наук казался смущенным: ему было неловко за Уилки.

 

Яшкин дядя писатель-фантаст Ефремов и профессор Лосева сидели дружно в первом ряду и неуверенно улыбались, не зная, чего ожидать еще от Уилки Уолта. Оба знают Уилки по его прежним приездам в Москву (шутник, мистификатор!).

 

— Вы мне не верите? Понятно, — произнес он невозмутимо.

 

— Мистер Уолт, вы не догадались пригласить их на наш симпозиум? — поинтересовался президент Академии наук.

 

— Конечно догадался, товарищ Дружников. Сначала они отказались наотрез, но я убедил их. Привел несокрушимые доводы. Сейчас вы их увидите.

 

— Уилки, это правда? — крикнул я, потрясенный.

 

— Ты-то знаешь, что это правда, Кирилл. Вы позволите мне продолжать? Харисяне уже прибыли.

 

Все стали озираться: где? где?

 

В зале сделалось тихо. По-моему, ни один из них не поверил. Но «шутка» Уилки Уолта зашла слишком далеко, и всем было любопытно, как он вывернется из положения.

 

Вот что дальше рассказал Уилки. Инопланетян пришло к нему трое: один в облике человека, двое в своем собственном. Все трое были историками-этнографами, специалистами по истории человечества. У всех троих имелось звание «Познавшие Землю».

 

Того харисянина, что был в облике человека, Уилки отлично знал и хорошо помнил. Но когда харисяне после длительного разговора удалились, он начисто забыл, кто именно это был.

 

Уилки намекнул на гипноз. Но, насколько я его понял, он просто пообещал не разглашать чужой тайны и никогда бы не нарушил данного им слова.

 

— Все, что я мог сделать, это уговорить их показаться на симпозиуме. Сейчас они войдут. Два харисянина. Не приветствуйте их слишком шумно, они не привыкли к шуму.

 

Уилки подошел к двери на террасу, опоясывающую Институт Космонавтики, и открыл ее…

 

Прямо в зал вошли два инопланетянина, помешкали с минуту у двери, затем проследовали за Уилки на сцену.

 

В зале сначала замерли, затем дружно встали, приветствуя инопланетян. Поднялись все и в президиуме, многие заметно побледнели.

 

Харисяне медленно подошли к краю эстрады и, давая рассмотреть себя, спокойно остановились. Сколько достоинства было в этом спокойствии!

 

Харисянин!.. Он не так уж походил на человека, но он был прекрасен и с нашей, человеческой, точки зрения.

 

Стройное вытянутое тело, словно вычеканенное из бронзы. Гибкие руки. За спиной два крыла цвета потемневшего золота. Подвижная голова с огромнейшими глазами. Надо лбом покачивались полупрозрачные антенны, состоящие из множества цилиндрических члеников. Маленький подбородок, крупный тонкогубый рот.