|
Звездное небо над планетой весьма отличалось от того, что видели люди с Земли, а потому самые уважаемые астролористы заново провели расчеты местоположений зодиакальных созвездий. Это, как знал Марсден, могло запутать все астролорические выкладки, заваливая компьютеры всевозможными переменными. Имея богатый выбор из двадцати планет и двух лун (не говоря уж о солнце, оно не было Старым Солнцем Солтерры), — астролория располагала богатейшим ассортиментом знаков и предсказательных комбинаций, — о таком астрология древних могла лишь мечтать.
— Кого ты используешь сейчас, дорогая? — Ах!.. С тех пор как умер Трэси Зимбабве, я все подбираю… Это ужасно! Я пробую Рамазона Пребэдли. Он по крайней мере верен двенадцати знакам Зодиака. Дуглас рассмеялся. Он ощущал необычайную бодрость и прилив новых сил. — Ну, дорогая моя, это ведь было там, на Солтерре. Я часто думаю, что с этими нашими подозрительными астрономическими вариациями куда выгодней был бы Зодиак из шестнадцати знаков. — Правда, Дугги? В самом деле? — Она оживилась. Ее руки лежали на клавиатуре компьютера. — Интересно… — Вот оно, — показал он на экран, усыпанный символами и знаками. Молча они стали изучать эту картину. На экране появился и заговорил Рамазон Пребэдли, поясняя свои слова движениями «указки» — тонкого луча света. Марсден слушал не без интереса, но лишь потому, что видел, как благоговейно затаила дыхание Паула. Он никогда всерьез не увлекался астролорией. Признавал, что были сделаны кое-какие замечательные предсказания. Здесь, конечно, что-то есть, даже с точки зрения нынешних скептиков, — если, конечно, отвлечься от суеверия, которое он презирал. Звучал записанный заранее голос Рамазона Пребэдли: — Это значит, что вы должны проявить осторожность в выборе компаньонов. — И, после паузы: — А теперь я должен сообщить вам, что Верхняя Луна и Афродита, соединенные в Раке, в оппозиции к Жнецу в Козероге, — предъявляют высокие требования к вашей духовности и будут действовать против ваших сексуальных потребностей, хотя для особы со слабой сексуальностью эти аспекты могут и не быть столь неблагоприятны… Паула страстно вздохнула. Она откинулась ближе к Марсдену — он положил руку ей на талию. Услышал биение ее сердца. — Вот… — проговорила она еле слышно. Продолжать не могла. Дуглас вырубил голос астролориста. — Даже я понимаю, что это вовсе не плохо, — сказал он, придавая убедительность своему тону. — Это всегда связывалось с Сатурном… с оппозицией… Верхняя Луна и Афродита… ну, это не очень много обещает… — Он крепче обхватил ее, поднял и уложил на диван, ослабевшую, податливую, как воск… — Смотри, Менуэттер во Льве в секстилии с Корнукопией в… — Рамазон бы сказал… — Менуэттер — его обычно ассоциируют с Меркурием. Так что это — хороший знак, очень хороший. И, смотри сюда, вот Эдем в Девятом Доме — это очень хорошо… Ты ведь говорила, что вы отправитесь в дорогу, — это подтверждается. Духовная сторона — тоже сильная. Все это вовсе не так плохо, как толкует твой Рамазон, Паула. — О Дугги, ты правда так думаешь? Она взяла его руку своими дрожащими пальцами. — Конечно! Может, ты задолжала Рамазону за прошлый месяц? — О Дугги! Астролористы никогда так не делают! Он усмехнулся ее наивности. — Ну, разумеется. — Пошел к экрану выключать. — А смотри-ка. Солнце в твоем гороскопе. Можно ли просить чего-нибудь получше? Что тебе еще требуется? — Ты правда думаешь?. |
