Я сомневаюсь, что космолетчик с таким стажем мог упустить из виду отсутствие связи с несущим кораблем,   уверенно заметил врач, показав такую осведомленность, что бортинженер «Моники» временно излечился от чувства неприязни к собеседнику.

  Часто это повторялось?

Виктор поерзал на месте, словно ему было жестко и неудобно в огромном мягком кресле.

  Повторялось? – с недоверчивой улыбкой переспросил он.   Когда мы познакомились, ему было двадцать шесть лет. Мне даже в голову не приходило, какой тяжести были ранения, пока я медицинский отсек «Моники» в нагрузку не получил. И Рэд лично не отдал мне свое медицинское досье со всеми заключениями… Это не то что не повторялась, такого просто не было никогда.

  Хорошо   напомнил о себе Клайн,   если в двадцать шесть лет он был психически абсолютно здоров, когда это началось?

  Мартин, мне показалось, вы настаивали на более или менее откровенном разговоре. В виде обстрела вопросами с целью подогнать ответы под диагноз он просто не состоится. То, что я хочу сказать, в рамки психиатрии не уложится. Я даже не уверен, имею ли право откровенничать с вами, хотя очень хочу помочь. И прежде всего не вам, а ему. Попробуйте абстрагироваться от догм, темы научной работы, сравнения с другими пациентами… Если вы будете сейчас опираться на ваш врачебный опыт и медицинское досье, в котором есть данные о черепно мозговой травме, вы неверно истолкуете мои слова.

Врач положил обе ладони на стол и чуть склонил голову в знак согласия.

  Я абстрагировался. Итак?

  Абсолютно нормальным он, как любой талантливый человек не был никогда. Рэджинальд, по крайней мере, в работе   сплошной «не стандарт». Я понимаю, что вы пытаетесь выяснить. Мне кажется, ситуация усугубилась примерно за полгода до... До известных событий. Особенно на фоне приема алкоголя. Но… Поверьте, здесь речи нет о психической неполноценности!

  Что, сильно пил? – спросил Мартин.

  Смотря с чем сравнивать,   усмехнулся Виктор,   я бы не сказал. За исключением печально известного последнего рейда. Но там кто угодно запил бы на его месте. Даже вы. Не сомневайтесь.

  Можно понять,   кивнул Клайн,   и все таки, Виктор. Существовал нормальный стабильный уровень его, как вы сказали, нестандартности. А сейчас – сами видите. Где переход? Он во всех случаях возвращался к норме, насколько я понимаю. Почему?

  Не знаю. От него всегда чья то жизнь зависела. Рэд это отлично понимал. С чувством ответственности у него все в порядке, даже на мой взгляд, перебор.

  М да. На воспоминания о войне и тяжелых рейдах он, безусловно, среагирует. Эпизод на планете Джунглей, о котором вы рассказали   яркое тому подтверждение, но ничего хорошего из этого не выйдет, поверьте,   врач вздохнул.   Давайте мыслить позитивно. Родные, друзья, внебрачные дети, любовницы, хобби?

  Хм. В последнее время была у него подружка Клэр Адамс – журналист из «Галактики».

Клайн кивнул.

  Она звонила несколько раз в центральную клинику. Мы, как вы понимаете, закрыты для всех. Для прессы особенно, поэтому ее тактично отсекли, а на изображение он не особо среагировал. Мартин поставил локти на стол и уткнулся подбородком в переплетенные пальцы рук.

  Остается работа. Смоделированная кабина пилотов – единственное виртуальное пространство, в котором его мозг проявляет активность. Он даже пообщался со мной однажды. И провал.

  Я же говорил, что вряд ли смогу помочь,   сказал Виктор.