* * *

Выходные прошли отвратительно. Мартин разругался с внезапно нагрянувшей в гости тещей. Тринадцатилетняя дочь на всю ночь удрала в парк «Игротека» с соседским подростком. Жена устроила скандал и громко кричала, что психиатра, не сумевшего установить нормальные отношения между членами собственной семьи, нельзя близко подпускать к людям с измененным состоянием сознания. Начало недели тоже выдалось не легким: в ночь на понедельник умудрился покончить с собой один из пациентов, который был уже практически адекватен и готовился к выписке – настоящее ЧП для отделения престижной клиники, нашпигованного аппаратурой слежения. Трагедия произошла не в палате Клайна, но тучи сгустились над всем медперсоналом. Молодая докторша, которой грозило судебное разбирательство, была конечно не семи пядей во лбу, но очень ответственная и исполнительная. Она в голос рыдала в ординаторской и сердобольные коллеги потчевали ее транквилизаторами. Страсти кипели, работа стояла. По кабинетам ходили следователи СКБ и Отдела убийств столичной полиции, косо поглядывая друг на друга и по очереди задавая одни и те же вопросы. Только к пятнице отделение, наконец, заработало в обычном режиме. Тут доктор Мартин Клайн опомнился и сразу же после обхода взялся за пациентов, которые находились под наблюдением. А если уж быть до конца честным – то без всякого наблюдения почти целую неделю. К счастью, никто «не отяжелел», и Клайн как раз собирался выпить кофейку перед просмотром объемных мониторингов, пока загружались данные на Гардона. По экрану поползли графики, и нетронутая кофеварка осталась сиротливо остывать в углу кабинета.

Клайн схватил наладонник:

  Розалия, я сейчас подъеду! Мне нужна машина. Срочно! А? Что? Нет, это я не вам.

Он влетел в ординаторскую, под удивленными взглядами коллег молча схватил единственный на отделение портативный «Контактер», и в светло зеленом врачебном костюме, в наброшенной поверх куртке и с чемоданом в руке явился на порог к встревоженной миссис Мэй под звуки затихающей сирены «скорой». Ни дать ни взять – земский доктор из исторического сериала «Земные будни», который с упоением смотрели жена и теща перед тем, как испортить ему настроение.

  Параметры активности изменились,   обронил он вместо приветствия и широким шагом направился в знакомую уже комнату.

  Что случилось? – встревожено переспросила Розалия.

  Все в порядке,   врач промурлыкал что то неразборчивое, подключая аппаратуру,   попробуем еще раз.

Теперь Клайн работал спокойно и методично, и только развернув лепестки экрана на секунду остановился, чтобы бросить взгляд на пациента. Внешне ничего не изменилось: Гардон неподвижно лежал на функциональной кровати для стационарных больных, повторяющей контуры тела, тихонько стрекотала миостимуляция, автоматически включавшаяся каждые два часа. В сумерках за окном плавно крутились белые снежинки, недоумевая, почему их не пускают в комнату. Мартин проверил блок питания и ободряюще кивнул Розе.

  Убавьте свет,   посоветовала она,   или, если можно, я передвину лампу на стене. Она как раз на уровне его глаз, слепит.

  Слишком слабый раздражитель,   снисходительно заметил врач, взявшись за переходник и добавил, чтобы немного снять напряжение,   это он вам сказал?

  Ну что вы, Мартин,   грустно улыбнулась Роза,   сколько я ни пыталась с ним разговаривать   в лучшем случае в ответ – «да» или «нет». Очень невнятно, и как правило, невпопад. Вы провод уронили,   добавила она, указав на скользнувший на пол переходник,   почему вы на меня так смотрите? Я что то не так сделала?

  Роза, вы – чудо! Это я что то не так сделал.