— Но почему? Деревянная лошадка — прекрасная игрушка!

— Разумеется. Для дошколят! Я унес ее подальше в спальню. И даже ни разу не вспомнил о ней за целый день. А вечером, когда раздевался и собирался лечь в постель, опять расстроился. Стоит себе как ни в чем не бывало и молчит, как болванчик. Да вот полюбуйтесь, пожалуйста, какое глупое выражение нарисовано на ее морде! Что мне с ней делать, подумал я, куда бы ее деть? И просто так, ради любопытства, сел на нее. Не успел вставить ноги в стремена, как раздался оглушительный рев мотора, все вокруг погрузилось в темноту, у меня перехватило дыхание, я в испуге зажмурился… А когда открыл глаза, то увидел, что лечу на этой лошадке высоко над крышами Рима.

— Прекрасно! — весело заметил капитан.

— Ни чуточки! Во-первых, я замерз — ведь на мне только пижама. А кроме того, попробуйте-ка справиться с деревянной лошадкой. «Назад! — кричу я. — Вернись сейчас же домой, на Землю!» Да куда там! Она как нацелилась на Луну, так и понеслась, никуда не сворачивая, прямо к ней. И все с такой же глупой мордой, как тогда, когда я вытащил ее из коробки, — глаза стеклянные, никаких признаков дыхания, да еще опилки в ушах. Совсем деревянная, ни одного настоящего волоска в гриве, все нарисованы. А постучите-ка по брюху! Пусто, как в барабане! Яснее ясного, что никакого мотора там никогда и не было, и пропеллера под хвостом тоже нет. А ведь летит — и все тут! Как? Каким образом? Поди угадай! Летит по-настоящему. И Земля, или, по-вашему, Ясная, скоро осталась далеко внизу, превратилась в голубенький кружочек, словно блюдечко из кофейного сервиза. А потом она неожиданно очутилась высоко над головой: сначала мне казалось, мы несемся вверх, но потом — будто летим вниз. Такое чувство, точно падаешь куда-то в бездну, все ниже и ниже, все быстрее и быстрее. Ясная стала совсем крохотной точечкой среди миллионов точно таких же точек. Прощай, Рим! Это конец, решил я. Затерян в космосе, и никакой возможности сообщить родным, где нахожусь.

— Да, впечатляющая, должно быть, картина… — заметил капитан.

— Я был слишком сердит, чтобы любоваться ею. Станьте-ка на мое место — утащен в небо четвероногим непарнокопытным из деревяшки! Мой папа, наверное, переворачивает теперь весь город, чтобы разыскать меня.

— Кто знает?… — ответил капитан. — Часы в Риме, если не ошибаюсь, должны показывать сейчас двадцать три часа пятнадцать минут. И родители твои думают, что ты уже спишь в своей постели.

— Допустим. А завтра утром? Ну ладно, не будем думать об этом. Впрочем, мне уже больше нечего рассказывать. Потом я увидел впереди нечто вроде огромного коня с сотнями светящихся окошек в животе и яркими фарами на копытах. И вы подхватили меня. Вот и все.

Когда рассказ уже подошел к концу, космонавты весело рассмеялись.

— Смейтесь! Смейтесь! — проворчал Марко. — Только отвезите меня обратно.

— Нет, — сказал капитан. — Самое большее — через пару часов мы приземлимся на нашей планете. Таков приказ.

Марко искал слова, чтобы выразить свое возмущение, как вдруг раздался оглушительный рев, точно залаяло сразу сто тысяч бешеных собак. Стены космического коня задрожали. Из репродуктора послышался тревожный голос, но понять, что он говорит, было невозможно.

Собаки-пересобаки

— Тревога! Мы окружены! — Капитан Экс-Паулюс схватил Марко за руку: — Идем в мою кабину! Быстро! — И они устремились вверх по узкой крутой лестнице.