— Это почти казуистика, — сказал Камерон, — но звучит логично. Впрочем, я слишком плохо ориентируюсь в ситуации. Но где же Сет?

— Он погиб. Пауза, потом:

— Начни с самого начала. Закончим с этим побыстрее, Бен.

Час спустя Камерон сказал:

— Если бы я знал все с самого начала, это избавило бы меня от неприятностей с самим собой. Но если бы вы сразу описали мне ситуацию, тяжесть ответственности, вероятно, свела бы меня с ума. Теперь слушай… Он рассказал Дю Брозу про зеркало, идущее волнами, про мягкую дверную ручку, ложку с губами, про движущийся пол. — Все это нацелено на мое чувство безопасности, понимаете? Меня стараются довести до такого состояния, чтобы я не мог принимать решений. Мягко говоря, у меня развивают невроз страха. Я знал, что это невозможно, разве что применяются способы, еще неизвестные нам.

Однако…

У Дю Броза пересохло в горле.

— Боже! Если бы только вы нам сказали!

— Я не смел. Поначалу я сам не знал, что со мной происходит. Думал, что это объективные видения, и пытался найти разумное объяснение, но не нашел никакого. Существовали два возможных ответа: или я сходил с ума, или стал жертвой планомерной кампании. Во втором случае должен был существовать мотив… вот только я не знал, какой. Однако догадывался, что цель — довести меня до безумия искусственными средствами. Тогда я решил делать вид, что будто не понимаю, в чем дело. Я знал, что за мной могут следить сканирующим лучом. Каждое слово, произнесенной мною, могло быть перехвачено… фалангистами или, кто там меня допекает. — Камерон вздохнул. — Это было нелегко. Я пришел к выводу, что смогу узнать больше, изображая веру в субъективизм этих проявлений. Благодаря этому противник мог оставить меня в покое, и тогда появился бы шанс понять, что им нужно. Я знал, что вы с Сетом работаете над чем-то, и догадывался, что это как-то связано с моими видениями, но я верил Сету. Больше, чем тебе, Бен. Вплоть до этого момента.

— Значит, вы все время вели игру… — пробормотал Дю Броз.

— Это кажется очень простым, правда? Но человек никогда не может быть уверен, что не сходит ли он с ума. Я тоже не был уверен. Мой разум… я находился в состоянии подлинного, искусственно индуцированного нервного срыва. В этом они добились успеха. Сегодня я был вынужден обратиться за помощью. Но у меня хватило здравого смысла, чтобы не выдать себя, встречаясь с тобой или… с Сетом, Я подумал, что, разговаривая с психиатром, смогу очистить свой дух, не раскрывая при этом своих подозрений, но теперь это уже не имеет значения. Даже если сейчас за мной следят сканирующим лучом… фалангисты не смогут использовать информации, которую получают. Потому что не сумеют нас остановить.

— Нельзя их недооценивать, — сказал Дю Броз. — Они решили уравнение и могут использовать его в качестве ору жия. Например, они знают, как делать бомбы, проходящие сквозь силовые поля. И, держу пари, это еще не все.

Камерон закрыл глаза.

— Давай подумаем. Во-первых, нужно решить уравнение. Это уравновесит наши шансы с шансами фалангистов. Во-вторых, нужно решить контруравнение, но я не знаю, сможет ли кто-либо справиться с ним, даже игрок в сказочные шахматы.

Дю Броз замер — такого поворота он не предвидел. Всплыла на поверхность совершенно новая, неожиданная форма ответственности необходимость найти человека, который не только решит уравнение, но к тому же нейтрализует результаты его действия.