- Меня с самого начала мучила эта мысль, - польщенный ее похвалой признался Гагик. – По логике возвращать донору краденую энергию должен не кто попало, а именно тот, к кому эта энергия перешла.

- Вот и весь ваш секрет, господин Великий Ученый! – Нана состроила Хозяину уморительную рожицу.

- Да сделай же что-нибудь, - напустилась на мужа Хозяйка. – Что ты сидишь как истукан. Не дай этим недомеркам погубить всех нас.

Он ничего ей не ответил. По устремленным на него взглядам клиентов он видел, что они думают то же самое. В этих взглядах было раздражение, мольба и страх, страх потерять то, к чему они готовились долгие годы и что, едва получив, должны были отдать.

            Сема, как только операторша отключила его от аппарата, проворно вскочив, бросился к Нане и Гагику. Друзья, прижавшись друг к другу лбами, застыли на миг в радостном объятье. Шестой, старавшийся держаться к ним поближе, с грустной завистью смотрел на инопланетян, оказавшихся сильнее самого Хозяина.

- Всё, всё, всё! Эмоции потом, - первая проявила благоразумие Нана. – Валера, теперь ты. Садись скорее на место Семы. Я помню твою «пиявку». Вон он пытается спрятаться за чужие спины. Этот Жабенок хоть и помолодел, а все такой же противный. И бородавка на носу осталась. Будьте добры, любезный, займите донорское место, - с издевкой обратилась она к «Жабенку».

- Не смейте меня трогать! – дискантом взвизгнул тот, вдавливаясь в пол и пытаясь заползти в какую-то щель.

- Без разговоров! Живее! – прикрикнул на него Гагик. – Вон вас тут сколько. У нас еще уйма работы.

Охранники выволокли упиравшегося Жабенка и силой усадили его в кресло. Сема, стоя в сторонке, изучал свои по-мальчишески длинные и неуклюжие руки, щупал лицо, шею, волосы. Даже прошелся пальцем по зубам, удостоверившись, что все они снова на месте. А потом, растолкав друзей, присел на корточки перед Валерой, нетерпеливо вглядываясь в его изможденное, изрытое преждевременны-ми морщинами лицо.

Помогая операторше, Нана шепнула ей:

- Что дальше делать будем? Я смогу найти, в лучшем случае, еще двух старух, обхаживавших сестричек-подружек. А остальных мы просто не знаем.

- Не волнуйся, - успокоила ее женщина, включая аппарат. – Я прекрасно помню каждую пару.

- Верните нашему другу его прежний возраст, - напомнила на всякий случай Нана. – Ни годом больше, ни годом меньше. Нам не нужно от этих ничтожеств ни капельки их собственной гнусной энергии. Пусть отдадут то, что украли, и катятся на все четыре стороны.

На этот раз трое друзей  получили уникальную возможность просмотреть все стадии жизни Валеры в обратном ее развитии – от глубокой старости к отрочеству. Когда он проходил через юношескую зрелость, Гагик с Семой даже присвистнули. Шея колонной, плечи и грудь как у гладиатора, короткий ёжик соломенных волос, будто скошенное поле. Тугие бицепсы перекатывались под покрытой загаром лоснящейся кожей.

- Может оставим его таким? – шепнула Нана. – Уж больно хорош.

- Ты ведь не Хозяин, чтобы отнимать у человека то, что принадлежит только ему, - отозвался Гагик. – Он сам должен сделать себя таким собственным трудом и тренировками.

- А еще, перескочи Валерка сейчас лет на десять вперед, и он пропустит ту единственную, которую ему возможно именно в этом возрасте суждено встретить, - поддержал Гагика Сема.

- Да это я так, пошутила, - отступилась Нана. – Представляете, что было бы с его родителями, если бы он вернулся домой таким. – Про себя же она подумала; А что с ними было бы, если бы они увидели его таким, каким он был десять минут назад?

Пока они разговаривали, могучий богатырь снова превратился в хорошо знакомого им синеглазого, вихрастого подростка.

- Достаточно! – крикнул операторше Гагик.