– С тобой все в порядке? – спросил он, хотя заранее знал, что она ответит.

– Да.

– Вот я так и подумал. Голова не болела?

– Доктор Мажаров, у вас что, работы нет? – поинтересовалась она, закинув ногу на ногу.

– Есть. Но…

– Ну, так и займитесь.

Матвей поднял вверх руки, признавая бесполезность дальнейших вопросов.

– Ты просто так зашла или есть дело?

– Есть. Статью не приняли в журнал, считают, что мы недостаточно раскрыли тему.

– Ну, так давай перепишем.

– Я предлагаю отложить недельки на две и взглянуть потом свежим взглядом. Мне кажется, мы с тобой перестали оценивать результаты критично.

– Деля, ты говоришь ерунду.

– Пусть так. Но статью все равно пока отложим.

– Тебе нужно в отпуск.

– Мечтаешь усесться в мое кресло? – улыбнулась она, и он весело подтвердил:

– А то! Сплю и вижу, как бы выдернуть его из-под тебя, и тогда ты будешь моей подчиненной, а не наоборот.

– У кого-то защемило в дверях мужское достоинство?

– Нет, – захохотал Матвей. – Просто хочу, чтобы ты отдохнула. Тебе бы вообще не надо столько работать, ты еще не совсем восстановилась.

– Успокойся, я работаю до конца недели, и потом вы не увидите меня целых десять дней.

– Целых десять?! – Матвей закатил глаза. – Ужас! Не боишься, что мы тут все развалим?

– Ну, пока болела, не развалили же.

– Так ты ж здесь лежала, устроила из палаты рабочий кабинет! Хорошо еще, в операционную со своей повязкой не вваливалась.

– Ой, прекрати. Я что – такой тиран?

– Хуже! – весело заверил Матвей. – Но мы привыкли.

Аделина покачала головой:

– Думаю, что в этот раз меня заменишь все-таки ты, а не Васильков. Хочу посмотреть, что будет, если дать тебе порулить клиникой.

– Дело твое. Если честно, меня не очень влечет административная работа, мне привычнее операционная, а не счета, отчеты и вся эта макулатура.

– Учись совмещать.

– Говорю же – дело твое. Но я ведь имею право высказать свое мнение?

– Считай, что я его услышала.

Она поднялась, поправила халат и пошла к двери, но на пороге задержалась:

– Да, совсем забыла. Мы сегодня хотели поужинать, но у меня изменились планы. Не обидишься?

– Обижусь. Но приму как данность.

– Мажаров, что-то ты стал подозрительно покладистым.

– Устал бороться, – улыбнулся Матвей. – Нет, все в порядке, занимайся своими делами и готовься к отпуску.

– Тогда увидимся в обед.

Аделина вышла. Матвей еще пару минут посидел, осмысливая информацию. Он не претендовал на лидерство, не хотел власти, не стремился стать главным в этой клинике. Он отдавал себе отчет в своих возможностях и знал, что его место – у операционного стола, со скальпелем в руке, а не с шариковой ручкой среди счет-фактур, заявок и прочей бумажной волокиты. Управление его не интересовало, и он, конечно, шутил, говоря Аделине о своем желании посидеть в ее кресле. И с чего вдруг она решила оставить вместо себя именно его, а не доктора Василькова, как делала всегда, Матвей не понимал. С Аделиной вообще было сложно, наверное, сложнее, чем со всеми женщинами, что были прежде в его жизни.