– А когда подходящее время для того, чтобы выяснить у собственной матери, ненавидит она тебя или нет?

– Если ты имеешь в виду ту историю во Флоренции…

– Нет, я имею в виду не только историю во Флоренции. Все это началось гораздо раньше. Но если хочешь – давай про Флоренцию. Ты отступилась от меня. Ты никогда не вставала на мою сторону. Я ждала этого всю свою жизнь. Но ты никогда, никогда меня не поддерживала.

– Я не желаю вести разговор в таком тоне. Обдав дочь ледяным взглядом, Элизабет развернулась и направилась к выходу.

Миранда сама не поняла, что на нее нашло. Воспитание, привычки, выдержка – все пошло к черту. В несколько шагов Миранда пересекла комнату, схватила мать за руку и дернула изо всех сил.

– Нет уж, ты не уйдешь отсюда, пока я не получу ответа. Мне до смерти надоело, что ты все время поворачиваешься ко мне спиной. Почему ты не могла быть мне нормальной матерью?

– Потому что ты мне не дочь! – рявкнула Элизабет, и ее глаза вспыхнули холодным пламенем. – Ты никогда мне не принадлежала. – Она высвободилась, прерывисто дыша. – Не смей задавать мне никаких вопросов! Я стольким из-за тебя пожертвовала, я столько выстрадала! А все из-за того, что твой папочка навязал мне свою ублюдочную дочку.

– Ублюдочную? – Миранда пошатнулась. – Так я тебе не дочь?

– Нет! Но я дала слово, что ты никогда этого не узнаешь.

Элизабет, кажется, уже сожалела о своей откровенности, но голос ее по-прежнему звенел от ярости.

– Ничего, ты теперь взрослая женщина, имеешь право знать правду.

– Кто же моя мать? Где она?

– Умерла несколько лет назад. Она была так, никто.

Элизабет смотрела прямо в глаза Миранде. Солнечные лучи упали на ее лицо, а в этом возрасте женщинам лучше держаться подальше от прямого света. Миранда увидела, как сдала Элизабет за последнее время. Впрочем, в следующую секунду солнце скрылось за тучей, и морщины стали не так заметны.

– Она была одной из мимолетных подружек твоего отца.

– У него был роман?

– А как же! – горько усмехнулась Элизабет. – Ведь он – Джонс. Но в этом случае он увлекся, потерял осторожность, и женщина забеременела. Отвязаться от нее было непросто. Жениться на ней Чарльз, конечно, не собирался, однако она потребовала, чтобы он взял на себя воспитание ребенка. Ситуация была не из простых.

Миранда никак не могла опомниться от потрясения.

– Значит, родная мать тоже не хотела меня знать. Элизабет равнодушно повела плечом:

– Я не знаю, чего она хотела. Но к Чарльзу она пристала с ножом к горлу: он должен был взять тебя к себе. Чарльз явился ко мне, изложил суть проблемы. Какой у меня был выбор? Развестись с ним, пойдя на скандал, и потерять институт? Ну уж нет!

– И ты предпочла с ним остаться. – В голосе Миранды прозвучало презрение. – Он тебя предал, а ты сделала вид, что ничего не произошло.

– Я поступила так, как считала нужным. Это была большая жертва с моей стороны. Несколько месяцев мне пришлось от всех скрываться, делая вид, что я беременна. – Лицо Элизабет исказилось от воспоминания об оскорблении. – Когда ты появилась на свет, я должна была выдавать тебя за свою дочь. Да мне было противно на тебя смотреть, – ровным голосом призналась Элизабет. – Возможно, жестоко так говорить, но это правда.

– Что ж, правда – это уже неплохо. – Миранда отвернулась. – Факты есть факты.

– Я никогда не пыталась быть идеальной матерью, – продолжила Элизабет.