– Ничего, спасибо. Привет, Эндрю. – Райан протянул руку. – Я намерен похитить вашу сестру на сегодняшний вечер. А может быть, вы захотите присоединиться к нам?

Райан привык рисковать, но тут чуть не откусил себе язык – Эндрю задумался всерьез. Райан не видел, что за его спиной Миранда сделала брату страшные глаза, и с облегчением перевел дух, когда Эндрю отрицательно помотал головой.

– Спасибо, но у меня другие планы. Веселитесь вдвоем.

– Я пойду надену пальто.

Эндрю смотрел им вслед, потом тоже достал пальто из стенного шкафа. Его планы изменились. Ему не хотелось пить в одиночестве. Он тоже подыщет себе компанию.

– Нет. – Райан придвинул свое кресло ближе, вынул из вазы белую розу и протянул Миранде. – Но мне очень хотелось выпить с вами шампанского, а в этом случае я не смог бы сесть за руль, поэтому я нанял машину с шофером. – В подтверждение своих слов он достал из ведерка со льдом заранее открытую бутылку и разлил вино по бокалам.

– Деловой ужин нечасто начинается розой и шампанским.

– Почему же, иногда бывает. Особенно когда ужинаешь с потрясающей женщиной. – Они чокнулись. – За начало увлекательных отношений.

– Взаимовыгодных, – поправила Миранда и отпила из бокала. – Я еще не говорила вам – я ведь была в вашей нью-йоркской галерее.

– Правда? И что вы о ней скажете?

– Уютная. Обаятельная. Настоящая жемчужина.

– Весьма польщен. Галерея в Сан-Франциско больше. Там много света, простора; в ней мы выставляем главным образом современное искусство, в котором хорошо разбирается мой брат Майкл. Я же предпочитаю классику и.., уют.

Райан говорил тихо и откровенно обольщающе. Красноречивый признак, подумала Миранда. И очень опасный.

– Значит, у вас семейный бизнес.

– Как и у вас.

– В общем, да, – пробормотала Миранда, слегка поеживаясь. Веди светскую беседу, не поддавайся на его приемчики, приказала она себе. Будь уверенной в себе женщиной. – Как вы решили заняться бизнесом?

– Мои родители художники. По большей части они преподавали, но у моей матери замечательные акварели. Отец – скульптор, но, по-моему, никто ничего не понимает в его сложных металлических конструкциях, кроме моего брата Майкла. Однако отцу нравится этим заниматься.

Он говорил это, не отрывая от нее глаз и ничуть не скрывая сверкавшего в глазах желания.

– А вы художник или скульптор? – спросила Миранда.

– Ни то ни другое. У меня нет способностей, да и, честно говоря, душа не лежит. Для моих родителей было огромным разочарованием, что ни один из их шестерых детей не обладает художественным талантом.

– Шестерых? – изумилась Миранда. – Шестеро детей, ничего себе.

– Моя мать ирландка, отец итальянец. – Райан хохотнул. – Что им еще было делать? У меня два брата, три сестры. Я – старший. У вас роскошные волосы, – неожиданно произнес он и коснулся завитка пальцем. Он не ошибся. Она вздрогнула от его прикосновения. – Что вы с ними делаете?

– Мало того, что они рыжие, они еще и непослушные, и если бы я не была такой долговязой, я бы их отрезала.

– Первое, на что я обратил внимание, это волосы. Потом – глаза. Вы вся состоите из смелых цветов и форм.

Ей ужасно захотелось схватить его за лацканы, притянуть к себе и не отрываться. И пусть все идет в тартарары. Она задрожала, хотя отчаянно старалась держаться невозмутимо.

– Как современное искусство? Он хмыкнул:

– Нет, в вас слишком много практицизма.