— Тогда ты можешь вкусить домашний арест в коттедже Дисциплины, — сказала мне Розторн. — Это — наказание, которого для тебя желает совет, поскольку ты поколотила тех мальчиков уже после того, как обезоружила их. Поедешь на Старнс и поможешь мне найти, что убивает их деревья — или останешься внутри этого нашего приятного, крохотного домика. Выбор за тобой.

Поэтому сейчас я вишу на перилах, вытягивая мою магию так далеко, как только могу, и чувствую себя потерянной.

— Ты знаешь, Эвумэймэй, что морские камни не всплывают на поверхность?

Луво всегда говорил это, когда обнаруживал меня охотящейся за морским дном. Судя по всему, сердца гор никогда не устают от озвучивания одних и тех же шуток.

Они также никогда не устают слышать одни и те же ответы, поэтому я, как и в большинстве случаев, сказала ему:

— Всё когда-нибудь случается впервые.

Я думаю, что причина, по которой Луво вышел из своей горы, чтобы встретиться со мной, и по которой он сопровождал меня с тех пор, заключается в том, что я его смешу. Хотя я вообще-то не слышу его смеха, я знаю, что он смеётся.

— Матросы сказали Посвящённой Розторн, что мы должны увидеть остров умирающих деревьев завтра, если уже не сегодня, — сказал Луво. — Ты скоро сможешь почувствовать морское дно, обещаю.

— Я знаю, — ответила я. — Ты с ним никогда связь не теряешь. Прости, что у меня нет сотен и сотен лет опыта. Прости, что я даже не великий маг. Готова биться об заклад, Розторн знает растения под нами, все до одного, на какой бы глубине они ни были. Но я пока только четыре года занималась этим магским делом. Мне ещё надо много наверст…

Волосы у меня на руках зашевелились, и встали дыбом. Живот скрутило, как скручивает первый спазм, предупреждая, что съеденная тобой колбаса была с душком. Моя магия выгнулась. Далеко под морем я ощутила движение силы. На Море Камней были подземные толчки и землетрясения, полно их было, но это было другим. Оно было толстым и тяжёлым, как расплавленный камень. Моё тело заполнил низкий, тянущий меня за кости гул. Он затопил мне зубы, заставив их чесаться.

Я стала сползать с перил. Я взметнулась вверх, изогнулась, и ухватилась руками. Я повисла, крепко вцепившись в перила обеими руками и одной ногой. Хватка у меня была сильной — я привыкла карабкаться по горам. Я подождала, пока мир успокоится, особенно — когда успокоится моя магия. В тот момент она ещё скакала вверх и вниз, заставляя гудеть мои кости.

— Ты это почувствовал? — крикнула я Луво.

Я думала, что вот-вот выпрыгну из своей кожи, такой возбуждённой я была.

— Что это было? Оно повторится снова?

— Это — будящий толчок.

Я слышала голос Луво так же ясно, как если бы он висел рядом со мной.

— Он может повториться. Тебе следует забраться обратно на борт, Эвумэймэй.

— Эвви! Вот, видишь? Я предупреждал и предупреждал тебя, и теперь это случилось. Ты никогда не слушаешь.

Это Посвящённый Суетяга звал меня с палубы. На самом деле его звали Мё́рртайд. Я звала его Суетягой, и на то были причины.

— Ты вылезла за перила. Ты сейчас чуть не упала прямо в море. Сколько раз я уже говорил, что висеть как обезьяна — это хороший способ утонуть. Никогда не знаешь, когда на нас накатит вот такая волна!

Мёрртайд приближался, судя по звуку его голоса. Я вытащилась обратно на палубу, и встала лицом к нему. Мёрртайд меня раздражал. Он не был старым. Ему было не за сорок, как Розторн — скорее он только-только разменял второй десяток. Однако он постоянно стенал о своих сединах.