Походив напоследок по опустевшему лагерю, осмотрев накрытые тростниковым навесом обеденный стол со скамейками, которые теперь выглядели ненужно и сиротливо, Сергей Петрович с Антоном Игоревичем поднялись на «Отважный», после чего на борт были втянуты сходни. Впередсмотрящими, как в старые добрые времена, встали вооружившиеся шестами Ляля и Лиза. Идти тут было всего ничего – чуть более пятисот метров; правда, путь этот был извилист и изобиловал коварными мелями.

Антон Игоревич запустил мотор – и «Отважный», взбивая за кормой винтом воду, на самом малом ходу двинулся в свой последний в этом году путь. В ближайшее время клану Прогрессоров едва ли будет до морских путешествий. Девушки ощупывали шестами дно, а Петрович по их указаниям направлял свой корабль вверх по течению. Случались моменты, когда под килем были не футы, а буквально сантиметры, но все обошлось.

Минут через сорок «Отважный» мягко ткнулся носом в глинистый берег на месте своей новой стоянки. Тут, в новом лагере, на очаге, сложенном из сырцового кирпича, уже кипел котел, в стороне у кустов маячил такой же, как и в предыдущем лагере, туалет типа «сортир», а точно такой же обеденный стол со скамейками был укрыт точно таким же тростниковым навесом.

Мотор умолк, газогенератор потух, и Андрей Викторович подал буксирный трос. Медленно и с натугой, на первой пониженной, УАЗ сантиметр за сантиметром начал вытягивать корпус «Отважного» из воды. Алюминиевые полозья завизжали по мокрой глине – и вот свершилось. Судно полностью вышло из воды, и теперь стоял на суше на всех трех своих килях-полозьях.

Спустив сходни и спустившись на землю, Петрович в первую очередь обошел свое детище, осматривая его подводную часть. Состояние обшивки было вполне удовлетворительным – доски из лиственницы, как им и положено, прекрасно перенесли морское путешествие; состояние рулевого пера и винта тоже было не вызывало нареканий. За «Отважный» можно было не беспокоиться – следующей весной он снова будет в строю.

Если обедали они еще в старом лагере, то ужинали всей командой уже на новом месте, после чего оставалось только собрать свои палатки, уложить вещи и перебраться на новые квартиры. Кстати, спали теперь Ляля и Фэра с Петровичем по очереди, не устраивая больше такого группен-секса, как в первую ночь. Та из них, что в эту ночь оставалась свободной, устраивалась спать с Илин и детишками. Петрович мужик тоже не двужильный – один раз за ночь для него нормально, а вот два только по праздникам. Фэра, обретя семью и мужчину, успокоилась и понемногу начала расцветать, на ее лице все чаще стала появляться улыбка, а в движениях – грация сытой кошки. Собирая вещи, она из-под прикрытых глаз нет-нет поглядывает на Петровича и облизывает язычком губки. Предвкушает. Сегодня снова будет ее ночь, уже на новом месте.

9 августа 1-го года Миссии. Среда. Пристань Дома на Холме.

Прямо с утра, после завтрака, Антон Игоревич, придя к обжигательной печи, приказал тушить огонь в топке. Процесс обжига закончился, и теперь в течение суток печь вместе с содержимым должна была медленно остывать, как и положено по технологии. Повлиять на этот процесс геолог никак не мог, а потому, оставив своим заместителем Мару (с указанием продолжать месить и лепить, ибо кирпича много не бывает), вернулся в новый лагерь. На этот день у него были свои особые планы.

Мара, каждый раз уходя на работу, оставляла своих малышек на попечение Илин, годовалую дочь которой Марина Витальевна посоветовала уже переводить на прикорм из мясного или рыбного бульона и растертой на мясорубке рисовой каши или картофельного пюре.