– Знаете, что, сэр? – сказала она, жуя яичницу. – Пожалуй, я так и сделаю.

3

Что то было не так. Настолько, что гарпен прошел через барьер камней защиты.

Соран с мрачным лицом, поджав губы, шел по южному побережью возле скал. Плохо было то, что единорог попал в Роузвард. Но течения моря всегда приносили Роузвард к краям Царства Рассвета, где обитали единороги. И единороги были сильными, могли пробить чары сильнее, чем его.

Но гарпены… Соран покачал головой, скрипнув зубами. Даже когда они были в стае, они не создавали сильную магию. Если один гарпен пробился, значит, защита острова не справлялась.

– И если так, – пробормотал он, – что можно с этим поделать?

Чары были подарком от королевы Дасиры из Аурелиса во время проклятия Сорана. Король Лодираль хотел отправить Сорана в плавание без щита от ужасов моря, но его жена – милая смертная, которая сжалилась над магом – настояла дать ему какую то форму защиты. Лодираль не давал согласия, но королева Десира не нуждалась в разрешении на то, что считала правильным.

И камни защиты разместили вокруг наследного поместья семьи Сильвери. Десира сама сплела сильные заклинания в камнях. В мире смертных они продержались бы сто лет или больше.

Но Роузвард уже не существовал в мире смертных. Не полностью.

Соран подошел к первому камню. Он был большой базальтовой колонной, потрепанной стихиями. Записанное заклинание вилось спиралью от вершины камня к основанию. Соран ощущал магию в пяти футах от камня. Сначала он обрадовался. Чары были еще сильными.

Но чем ближе он был, тем сильнее угасала надежда. Магия была… со сбоями. Ее гул порой обрывался, оставляя бреши. Лишь на миг, но… хватило бы, чтобы пролетел гарпен?

Соран приблизился к камню, который был почти с него ростом, плотно покрытый записями. Некоторые слова стерлись за годы, но все еще были различимы для магии. Проведя рукой по спирали слов, он изучал сложные линии заклинания, пока не нашел место, где ветер и погода стерли записи до опасного уровня. В этом была проблема?

Он продолжил дальше, обошел камень, следуя за словами. Он добрался до части, выходящей на море, и застыл. Сердце колотилось в груди.

Тут была причина аномалий – трещина пересекала камень, разбивая три слова. Они все еще были различимы, их сила не была сломана. Но вред был нанесен.

Соран подавил ругательство. Что теперь делать? Королева Дасира была одним из величайших смертных магов в истории, и это заклинание было сложной работой. Когда то он мог бы сравниться с ее умениями, но теперь…

Он посмотрел на свои ладони, сжал пальцы, борясь с нилариумом. Магия в нем была сильной. Но он не сможет создавать новые чары.

Тяжко вздохнув, он опустился на колени, повернулся и сел спиной к камню, смотрел на море и Эвеншпиль, сияющий в тумане вдали. Горечь подступила к горлу от вида. Это было как насмешка, этот символ его прошлого величия, университет, где он учился среди величайших магов своего времени, где он поднялся в ранге, и даже самые старшие и обученные маги не могли спорить с его величием. Ему еще не было двадцати, а слухи уже ходили о том, что он займет место Мирдина Суприма, высшего ранга магов во всем Серите. Ему еще не было двадцати пяти, а он носил зеленую мантию жреца Оброна, неслыханная честь для такого юного мага.

И он все это разбил своими проклятыми руками.

Тени мелькали сверху. Соран посмотрел на небо, отчасти ожидая увидеть стаю гарпенов. Но нет, это были его виверны. Его красивые яркие творения танцевали на ветрах океана, не переживая. Он улыбнулся. Но это угасло, когда он вспомнил бедную синюю виверну, которая спала на камине дома. Единорог порвал ее крыло, повредил заклинанием, которым Соран вызвал виверну к жизни.