- Вы не посмеете! - вырвалось у Сони.

- Еще как посмею! - откровенно расхохотался он. - Моего отца вы куда-то спрятали. Я мог бы его найти, но старик по-ослиному упрям, может промолчать и под пытками. Да и вообще, пытать своего отца... Придворные меня не поймут. Иное дело, молодое здоровое тело. Девичье... Думаю, они и сами с удовольствием в этом поучаствуют...

- Вы - ужасный человек! - воскликнула Соня. Ей в самом деле было страшно, и она говорила, что придет в голову, лишь бы не поддерживать зловещую тишину, от которой сжимается сердце. - Значит, вы и не собирались на мне жениться?

- Отчего же, собирался, но вы сами своим побегом не оставили мне выбора. Впервые из замка сбежала женщина, и если я её не верну обратно и примерно не накажу, я потеряю уважение своих людей...

Внезапно Флоримон замолчал, прислушиваясь, и с некоторой тревогой проговорил самому себе:

- Чего это вдруг Люсьен поехал другой дорогой?

Он открыл дверцу кареты.

- Люсьен! Разве я разрешал тебе менять маршрут?

- Что поделаешь, маркиз, пришлось обойтись без вашего разрешения! ответил ему веселый мужской голос.

- Ты не Люсьен!

- Вы удивительно догадливы, ваше величество! - откликнулся голос, в котором Соня с радостью узнала Тредиаковского.

Флоримон вытащил из-за пояса пистолет и стал целиться в возницу. Но поскольку карету трясло на неровной дороге, это, видимо, плохо ему удавалось.

- Гриша, берегитесь! - закричала Соня, и осеклась - так страшно взглянул на неё маркиз, вернувшийся на свое место в карете, а потом взглядом змеи приказал ей замолчать, придвигая оружие к груди княжны, там, где у неё было сердце.

Впервые она так близко почувствовала смерть. Подумать только, одно движение пальца, и Сони больше нет на свете!

Карета продолжала нестись по узким улочкам города, все больше набирая скорость. Вдруг она так резко остановилась, что Флоримона бросило на Софью, а его рука с пистолетом скользнула по её обнаженному плечу, оцарапала кожу и ударилась о противоположную стенку кареты. Раздался выстрел, и Соня от страха потеряла сознание.

Глава девятнадцатая

Очнулась она от того, что её без особой нежности били по щекам и шипели:

- Соня! Софья Николаевна! Да очнитесь же вы наконец!

Тредиаковский. Мог бы и не хлопать её по щекам так сильно!

- Слава богу, наконец-то! - обрадовался он. - Нам надо уходить, слышите. У нас в запасе всего пять минут. Впрочем, даже в этом я не уверен.

- А где Флоримон? - удивилась Соня, при помощи Григория вылезая из кареты.

- Сбежал, подлец! - досадливо буркнул Тредиаковский. - Разве мог я такое предвидеть? Карету остановили французские полицейские и заявили, что имеет место похищение. В полиции есть заявление тетки потерпевшего...

- Разве у Флоримона есть тетка? - изумилась она.

- Вряд ли Альфонсина де Шовиньи его тетка, но мне не хотелось спорить с полицией. Особенно, если они делают вид, будто соблюдают закон.

- Думаете, это были люди маркиза, одетые в полицейское платье?

- Думаю, это были полицейские в своем собственном платье. Те самые, которым маркиз де Баррас платит, чтобы они закрывали глаза на его преступления.

- Почему же они вас не арестовали?

- А вам бы этого хотелось?.. Нечего сказать, заботливая у меня супруга!.. Потому, что у меня есть некая охранная грамота, подписанная королем Франции. Арестовать человека, снабженного ею, не решились даже купленные полицейские...

Все эти вопросы Соня задавала на бегу. Тредиаковский куда-то тащил её за руку, так, что княжна поминутно спотыкалась, едва не разбиваясь о заборы и фонарные столбы. В последний момент ухитряясь их обогнуть.

- Куда мы торопимся?

- Прочь от этого места.