Изменить размер шрифта - +

Запах и предупредил Конана об опасности; точнее, несоответствие между видом человека и его запахом. Сидевшая у края аллеи старуха подалась к нему, явно в надежде выпросить мелкую монетку на хлеб, но запах, исходивший от нее, был запахом мужчины. Быстрее, чем сознание его осмыслило происходящее, Конан отшатнулся от старухи, и направленное ему в сердце острие кинжала лишь слегка оцарапало кожу, разрезав тунику и перевязь меча.

Конан выхватил кинжал, но не мог заставить себя нанести ответный удар. Он был воином и не воевал с женщинами. Секундное промедление могло стоить ему жизни. Второй удар, не менее опасный, чем первый, скользнул по ребрам, но Конан успел сорвать покров с лица женщины. Лицо под покрывалом не было лицом женщины — на Конана с ненавистью смотрели темные глаза на смуглом, окаймленном короткой бородкой лице.

На аллее развернулся поединок двух достойных соперников. Гилзах недаром славился своим умением владеть стилетом. Узкое лезвие в его руке сверкало в последних лучах заходящего солнца, порхало, словно стальной мотылек. Невозможно было предугадать, куда будет направлен следующий молниеносный выпад. Но киммериец не уступал ему в быстроте и при этом был гораздо сильнее. Конан вел бой не в такой эффектной манере, но успевал парировать удары Гилзаха. Гилзах напоминал атакующую змею; Конан же был похож на тигра, стремительные удары которого кажутся со стороны ленивыми и медленными. Из рук, которыми противникам приходилось парировать удары, сочилась кровь; глаза их горели холодным бешенством.

— Вчера ты заслонился чужим телом, — шептал Гилзах, — и продлил себе жизнь на один день. Сейчас ты окажешься в стране сна, и голодные демоны будут вечно глодать твои кости.

— Второй раз тебе не удастся ускользнуть с серых Равнин, — коротко ответил Конан.

Еще несколько мгновений продолжался бешеный обмен выпадами и уклонами. Конан неудачно парировал очередной удар и открыл левую сторону груди. Гилзах немедленно воспользовался этим, и его стилет устремился к сердцу киммерийца. Но в последний момент Конан успел повернуть корпус. Острие стилета скользнуло по его телу, а кинжал Конана легонько чиркнул по горлу Гилзаха.

Замориец еще несколько мгновений стоял, покачиваясь, а затем упал ничком. К месту схватки уже бежали люди. Конан подобрал свой меч и помчался в густой сад. Когда стихли вдали крики взбудораженных схваткой людей, склонившихся над телом Гилзаха, Конан перешел на шаг и направился к дому. В дверях он столкнулся с охранниками, выбежавшими на шум.

— Что случилось? — проревел один из них, выделявшийся свирепо встопорщенной рыжей бородой.

— Напали на постояльца, — спокойно ответил Конан. — Негодяй уже сбежал, наверное, где-то в саду.

Стражники с топотом скатились по ступенькам. Было слышно, как рыжебородый отдает приказ прочесать сад.

 

Глава восьмая

 

Конан поднялся на второй этаж дома и отыскал указанную вендийцем комнату. Пинком открыв дверь, вошел, вытягивая из ножен меч. Тучный вендиец сидел у маленького столика посреди комнаты, изучая свиток папируса. Он поднял голову, и его глаза встретились с глазами Конана. Казалось, что Ченгар Бхутт увидел ожившего мертвеца, явившегося, чтобы забрать его с собой на Серые Равнины. Лицо вендийца посерело, глаза расширились. Казалось, еще немного, и они вылезут из орбит. Это рассеяло последние сомнения Конана.

— Ты ожидал того недомерка, который должен был покончить со мной, — неторопливо произнес Конан, — но он уже мертв. А ты сейчас отправишься следом за ним.

Ужас, промелькнувший в глазах Ченгар Бхутта, подтвердил подозрения киммерийца. Конан подошел к толстяку и приставил острие меча к его горлу.

Ченгар Бхутт делал судорожные движения, пытался что-то сказать, но язык не повиновался ему.

Быстрый переход