Аура выпрямилась и шагнула к выходу из склепа. На пороге она остановилась и взглянула в ясное ночное небо. Покосившиеся кладбищенские кресты серебрились в свете звезд.

За спиной у нее послышался шепот Сильветты. Аура обернулась через плечо – но сестра говорила не с ней. Она сидела в изголовье каменного ложа, лицом к плите, закрывавшей нишу в стене, болтая ногами, как ребенок. Губы ее шевелились, но слов не разобрать.

Аура хотела уже уйти, но тут Сильветта обернулась к ней. Белый овал лица озарился мерцающим пламенем свечей.

– Когда я сказала, что ты могла ее спасти… я не то имела в виду.

– Я знаю.

– Мне совсем не хотелось, чтобы ты ее спасала. – Сильветта задумчиво откинула со лба белокурые пряди. Ауре все труднее было видеть в ней взрослую женщину. – На самом деле я рада, что она умерла. И пришла сюда, чтобы сказать ей это.

– Хочешь, я уйду?

– Нет, останься. – Ауре не хотелось слушать, что Сильветта собирается сказать матери. Она снова почувствовала себя здесь лишней. – Мне кажется, она и сама все поняла. – Сильветта снова повернулась к нише, но слова ее были адресованы Ауре. – Я поняла это по ее глазам в последнюю минуту.

– Ты была с ней рядом?

– О да!

Аура предпочла бы не задавать вопросов, хотя они вертелись у нее на языке. Как Шарлотта умерла? Мучилась? Или просто заснула и не проснулась? Нет, это исключено, раз Сильветта в последнюю минуту смотрела ей в глаза. Неужели…

– Ты меня теперь ненавидишь? – спросила Сильветта.

Пожалуй, Аура просто не хотела слышать того, что пыталась сказать ей сестра, потому так долго прикидывалась, что ничего не понимает. По крайней мере, делала вид.

– Кто нибудь еще знает? Тесс?

– Не думаю.

– Прислуга? Врач?

– Врач пришел на следующий день. Я закрыла ей глаза и уложила так, как будто она мирно уснула.

– Но как…

– Яд, – улыбнулась Сильветта. – На этом вашем чердаке чего только нет – еще и с инструкциями. В последний момент она, похоже, что то поняла, но больно ей не было, мне кажется.

– Господи, Сильветта!

– Вообще то она заслужила умереть в мучениях. Нет, правда. Ее все ненавидели. Слуги, служанки. Даже эти чертовы чайки бились о ее окно и ломали себе шеи. Да и сама она уже не хотела жить. Сотни раз меня умоляла покончить с этим.

Аура молчала.

– Ты меня осуждаешь, – добавила Сильветта, нахмурившись.

– Нет. Нисколько.

– Я на тебя за это не в обиде. Ведь я… – Казалось, Сильветта испытывает облегчение, произнося наконец эти слова, и в то же время она словно удивлялась самой себе. – Боже мой, я ведь вправду ее убила.

Аура подошла к ней и, поколебавшись минуту, обняла:

– Еще не хватало, чтобы я стала тебя осуждать. Если кто и может тебя понять, так это я.

Сильветта спрятала лицо у сестры на плече, но не обняла ее в ответ, просто прислонилась к ней, как кукла.

– Я всегда думала, что человек убивает другого из слабости. Но оказалось, это не так. Никогда я не чувствовала себя такой сильной. Раз – и она никого уже больше не ранит словами. – Сильветта перевела дух. – Это у меня от нее, наверное. Умение говорить гадости.

– Я бросила тебя с ней одну, – сказала Аура. – Ты имеешь полное право меня упрекать.

Сильветта подняла голову и посмотрела на сестру:

– Я влюблена, Аура. А мать пыталась разрушить мою любовь. Она не могла вынести, что я счастливее ее. Какое то время я надеялась, что смогу ее куда то переселить, поместить в учреждение для таких, как она, подальше отсюда.