— Что привело Бессмертного ко мне? — прошелестел глубокий, но бесплотный голос.

— Ты у меня партёров спёр, червяк такой, — припечатал я рептилия.

В небывальщине… да уделал бы я его и полностью в материи, будем честны. Речка не слишком большая, да и вояка из червяка (этого или вообще — чёрт знает) был не ахти. Но была надежда на договороспособность.

— Я исполнял древний договор с ваном Рюкю, Бессмертный, — прошелестел чурвяк. — И заплатил за это жизнью.

— Угу, и сейчас воскресаешь.

— Истинно.

— Передо мной у тебя должок! — погрозил я пальцем призрачному червяку.

— Признаю и готов к смерти, — тяжело вздохнул червяк.

— На кой хрен мне твоя смерть?! — возмутился я. — У тебя с этим ваном договоры остались?

— Смерть списывает…

— Вот и зашибись, — не стал я выслушивать философию. — Вира — место где этот паразит нычется.

— Ты вправе…

— Вот спасибо, без тебя не знал, — хмыкнул я. — Где он, говори!

— Могу провести, Бессмертный.

— А мне за тобой скакать, — хмыкнул я. — Ну веди, чего уж.

— Нет, провести тебя в место, где он. Или тебе нужно название? Я не могу его назвать, потому что не ведаю. Это владения морской девы…

— Понял-принял. Там охраны много? — задумался я.

— Не ведаю.

— Ну и хрен с ней. Так, Лен, я один пойду, — прикинул я. — Я там резню устрою, не самое приятное зрелище. И место нехорошее, под водой. Мне-то пофиг, а тебе рисковать не стоит.

— Вот как всегда, — развредничалась вредина. — Ладно, иди уж, папа Кащей, — чмокнула она меня.

Как-то… подгоняло что-то. Ощущение в небывальщине, ещё что-то. Причём не только меня — видно было, что и Ленка чует, интуиция, женская, шаманская — ну понятно.

Червяк взмахнул усами и хвостом, в чаше под водопадом появился водоворот. Я вчувствовался во всё очень пристрастно — вариант лжеца, который помер сознательно был буквально “на руках”. Но червяк не врал, ему на этого хиккана было и вправду пофиг. Договор — да, важен, но договор закрыт. А вира была, и червяк её сознательно выплачивал. Для своей пользы, в том числе.

Так что сиганул я в водоворот, и чуть не навернулся, выскочив на камень какой-то подводной пещеры. Червячье колдунство изящно надругалось над законами физики, и падая в водоворот я оказался выкинут на пол пещеры.

Вчувствовался в небывальщину — снаружи, в смысле, в воде, был сильный нечистик. Дернулся было ко мне — и отплыл, не приближаясь. То ли боится, то ли и этой морской деве похрен на хиккана, а буква договора воевать не требует.

И тут на меня выскочил змей-металюдь, размахивая четырьмя самурайскими ножами в четырёх руках. Огрёб в лобешник, вырубился… и понеслось. Лезли, сволочи! Ножами тыкались, причём больно иногда!

Дело в том, что нечисть я переправлял в небывальщину, а людей и металюдей старался вырубать. Ну… не самое разумное, наверное. Но как-то так было более по мне. А у этих сволочей, блин, были какие-то лютые пыряла, подчас накаченый небывальщиной до предела, причём гадкой и даже меня пробирающей! Ну не совсем, но наполшишечки — точно. И, блин, через четверть часа, на второй сотне защитничков и потеряв пару кило плоти, заменившейся тросами, моё Бессмертие разгневалось.