| А вот метров через сорок, уже на подходе к проходной завода, я остановился третий раз. И стал думать в третий раз, отметив свои выдающиеся способности: ходить и думать у меня выходило хреново, сразу два дела делать чересчур, хех. Ну да ладно. Дело в том, что “серая дымка” от этих духов, как и ощущения, однозначно указывали, что они “уплотняются” по мере приближения к центру. Натуральный непроглядный серый туман. И вокруг меня эти духи стали “наматываться”. То есть общий поток идёт по кругу, хотя скорее этаким водоворотом, с учётом уплотнения. Вокруг меня этакий водоворотец, всё уплотняющийся и уплотняющийся. А шёпоток стал выдавать всякие отдельные слова, типа “кровь-смерть-мы все умрём-а ты особо мучительно”. Ну такое себе, оценил я. Для человека без амулета… Да блин, человек без амулета вообще в мёртвом городе от злобного голодного внимания свихнётся. Так что да, можно считать ментальной атакой, если подумать. Учитывая, что я уже не игнорирую эту хрень, а именно слышу. Но для меня — говорить смешно. Ну начнут они орать громче. Блин, у меня девяносто процентов музыки… позабористее, аж в голос ржанул я. — Вы бы как-то помелодичнее завывали, в такт, — посоветовал я нечисти. — И гитару там с ударными в сопровождение. Пока — фигово выходит. Фигня вокруг меня на конструктивную критику не ответила. Ну и потопал я дальше, к заводу. В литейный цех нос сунул — даже навей нет, та же фигня с этим некропотоком. Побродил, повчувствовался — ничего злобного и опасного. Завод как завод, пылищи дохрена, правда, слегка волнами и по дуге идущей — видимо, концентрация пакости была достаточная, чтоб на траекторию падения пыли повлиять. Но это за хрен знает, сколько времени, да и не “перенести пылинку”, а “изменить траекторию падения”... В общем — даже не смешно. Но на обратном к проходной духи проявили какую-никакую вариативность поведения. Не “кровь-морковь”, а “усни-ты-устал”. Более того, появилось воздействие, этакое пульсирующе-усыплятельное. Вот это — РЕАЛЬНО опасно, оценил я. Всяким тем, кто спать вынужден. Тут уснуть — это звиздец, а усыпляют пакости явно забористее, чем поют. Но тоже не опасно ни разу. И остановился я, выйдя из проходной, в четвёртый раз. Дело в том, что в завод я попаду и, зная, где там эти редкозёмы грудами — заберу, не вопрос. Ни опасности, ни затруднений. Но очень меня интересует, а что енто в середине этого круговращения некроса? Ну… шило в жопе, признал я. И вообще. Но мало ли — может, там какая-то гадость лютая? Которую я пробужу, а она меня в спину уязвит втихаря, пока я сокровищщи переть буду? Лучше сейчас разбужу, потопал я в непроглядную серую пелену, сопровождаемый скорбным завыванием внутреннего голоса: “мой хозяин — деби-и-и-ил, помогите кто-нибудь!” Это он у меня излишне эмоционален, осудил я внутренний голос, топая в концентрации этих призраков столь мощной, что видимость упала метров до полутора. И дошёл. И никто на меня не бросался. Статичный объект, точнее — условно статичный. Эти же самые некродухи, уплотнённые до видимой плотности камня. Но покачивался слегка, этакая гранёная стелла. Нихрена не видны размеры, конечно, но одну грань и её соседок я наблюдал точно. Эм… потрогать или а ну его нафиг? Вот чёрт знает, вроде бы — те же некродухи. Ну ОТКИНУТЬ они смогут трос в такой концентрации. Если я его расслаблю и на пару-тройку сантиметров, от силы. И тыкнул тросом. И тут же задорный речитатив “баю-баюшки-баю, кровь-смерть-кишки-распидорасило” сменился… Вот же фигня какая непонятная, озадачился я. И форма, блин, неправильная, и колёр. Должен быть тускло-золотой, почти медный шар. И по мозгам он не ездил. А это, видимо, из игрушки вылезло. Дело в том, что речитатив стал заметно сильнее, но разноголосие пропало. И изменился смысл: — Всё золото мира будет твоим! Любовь прекрасных женщин, всех! Власть, сильные будут униженно пресмыкаться у твоих ног! Самое, самое заветное желание исполниться! Здрасте, “счастье всем, даром, и никто не уйдёт обиженным”, аж отдал я честь “исполнителю желаний”. |
