| Растёт маг, оценил я. Но затыкаться не стал — я всё, что хотел, сказал. — Так вот, Кащей. Просьба к вам — побудьте в штабе. Предотвратить ритуал мы не сможем. Нет сил. Но его последствия неизвестны и… — Понятно, — кивнул я. — И можно… — Ммм? — Без столь ярких… ммм… как в прошлый раз? — Можно, — кивнул я, когда из памяти всплыли пробитые тросами трупы, исполняющие канкан. — Ничего вы не понимаете в кукольном театре! — изящно отмазался я. — Видимо — да, — выдал Матвей. Подождал, походил, зелёнка с кем-то пошепталась из операторов — видно, знакомые. И тут всё тот же поднял руку. — Началось. Воздействие. Жертвы. За пределы поля Орды не выходит. Энергия… тратится. — На что? — резонно поинтересовался я. Ну остальные, сволочи нечуткие, на голограммы колдунские любуются, а бедный Кащей я — не могу. — Непонятно. Биомагия и жертвы. Непонятно, — завис оператор. А через четверть часа стало понятно. Не сказать, чтобы всё, но согласно операторским и Ворона наблюдениям выходила такая фигня: В Орде вообще не осталось простых людей и металюдей. Вообще. Магов тоже почти не осталось. И “оглоев”, как я понял — безрогих носорогов тоже. И джинов. А есть сейчас три чудища. Метров двадцати высотой, в форме этих оглоев. И топают, выжигая лес, не реагируя на атаки вообще. — Потери. Атаки снарядами и пулевым оружием неэффективны. Эфирные атаки до восьмого ранга… неэффективны. — Схожу, проверю, — просто исчез Матвей, появившись через полминуты. Хмурый и с дырами в шубе. Дымящимяся дырами с кисло-гнилым запахом. Скинул шубу на снег у входа палатки, поморщился. — Кислота с эфиром. Магия тварей не берёт. Моя — точно. Проверь, Вась. — Проверю, — потопал к дымящейся шубе кибергнум. — Бессмертные они, что ли? — бормотнул он. — Да щаззз, — возмутился я. — Я тут Бессмертный! И вообще. Съезжу, проверю. — Будьте осторожны, Кащей. Кислота… не думаю, что вы её выдержите. — Учту, — кивнул я магу. И рванули мы с зелёнкой к Орде. За пару километров я с байка соскочил, на “удачи” ленкино кивнул, да и поскакал к тварям. Голблинша, кстати, так на байке и осталась, терминал с ремня заплечного спустив. И подскакал. Блин блинский, это… звиздец, ещё на подходе оценил я. Чудовища невозможные, здоровенные, над лесом возвышающиеся. Небывальщиной садящие… да просто звиздец как. Драконы там, лешие или джины какие — нервно курят в сторонке. И шарашат, паразиты такие, нескончаемыми… не потоками, аэрозолем фиолетовой и зелёной кислоты. Которая на глазах разъедает лес, снег, землю. Оставляя за троицей что-то вроде асфальтового шоссе. На которое вальяжно въезжает кибитка человека с комплексами. Это… а хрен знает. Но до меллорна эти твари за считанные дни доберутся. И ему, похоже, звиздец. Они еле ползут, но огромные, блин. Так, четыре стрелки есть, рванул я сбоку, выстрелил, ударил тросом… и с матом отпрыгнул. И драпанул, оценивая ущерб. Кожуру тварей стрелки не взяли, совсем. Просто ударили и ссыпались ломаным чугуном. Трос пробил… и растворился. Как в дурацких фильмах ужасах — ядовая кислота на небывальщине. И ближайшая тварь меня аэрозолем слегка задела. И дыры неприятные, блин! — Возвращаемся, — недовольно озвучил я, добравшись до байка. — Меня эта тварь, точнее твари… — Вроде бы одна, но в трёх телах. — Пофиг, в общем, я от этой кислоты изволю помирать. Быстро. Поехали в штаб, будем думать. Поехали, но думать не получилось. Твари… Да это были не изменённые животные. Это небывальщина, воплощённая, чтоб её! Пушки, рунные снаряды, открытая ракета — им похрен. Растворяют лес и прут, как танки. В общем, народ скучнел и смурнел. Даже на мою персону мясника из Мухозасранска перестали злобно зыракть — проняло. |
