И – волшебное правило: носи с собой латексные голубые перчатки. Как только ты их надеваешь, тебя слушают все. Люди не посмеют при человеке в голубых перчатках совать ложку эпилептику в рот или нести человека с открытым переломом куда бы то ни было. Они будут слушать. Я десятки раз оказывал помощь на улице, и люди всегда расступались при виде перчаток. «Тон – просьба-приказ, только просьба-приказ. Это работает». Ты можешь помочь только тогда, когда тебе не будут мешать. Голубые перчатки.

Весь фокус этих простых знаний в том, что ты работаешь, если видишь, что есть поле для деятельности, и не работаешь, когда не надо.

После обучения все получали «укладку», в которой был клапан для сердечно-легочной реанимации, удобная косынка, жгуты, палочка-затяжка, перчатки. Этот комплект я носил с собой года три, ежедневно, и несколько раз он мне пригодился.

ДТП. Какой-то азиатский гастарбайтер на двойной сплошной. Кровь горлом, короткие, редкие и сильные судороги, переломы нескольких ребер и – открытый перелом черепа. Рядом – осколочки костей в крови. Скорее всего, это 100 % труп, но, тем не менее, в сознании, с дыханием, так что я начинаю делать то, что должен.

Закрываю рану на голове, порядочно увазюкавшись в крови.

Но в приехавшей «Скорой» – ОБЫЧНАЯ, фельдшерская бригада, которая просто нихуя не соображает, и, под мои крики «какого лешего?», не дослушав вполне себе внятный доклад о травмах и происшествии (во время моей работы свидетели бурно всё обсуждали), парни просто закидывают переломанного человека на каталку, даже не пощупав. То есть, если у него были переломы, они его лишний раз доломали, ухудшили состояние пострадавшего.

Второй кейс.

Пью кофе на летней веранде кафе, слышу удар и звук падения. На тротуаре бьется в судорогах пацан лет восемнадцати. Кладу его на бок, куртку под голову.

Подскакивает какой-то продавец шаурмы (опять гастарбайтер), пытается – классика – сунуть парню в зубы ложку. Останавливаю его. «Я врач», – гордо заявляет продавец шаурмы. «Ложку себе засунь знаешь куда, врач?» – отвечаю я, натягивая перчатки (и, кстати, сделал это поздно). Парень тем временем приходит в себя.

– Привет. У тебя был судорожный припадок. «Скорую» уже вызвали. Пожалуйста, не вставай.

– А где я?

– Таганская площадь.

– А что случилось?

– Тебя вырубило, ты, видимо, еще головой ударился, когда падал.

– А где я?

– На Таганке.

– А что случилось?

Ретроградная амнезия такая забавная штука. Выясняю, как его зовут, нахожу номер телефона отца и отправляю на «Скорой» в больничку, сообщив отцу, куда его везут.

Третий кейс.

Тоже ДТП.

По дороге на поиск вижу, как ехавший по встречке квадроциклист красиво встречается с отбойником, пролетает метров 20, шлепается (повезло – отдельно от квадрика) и немножко проезжает по обочине, распластавшись по ней всей площадью тела.

Сознания нет, дыхание в порядке. Квадрик дымится посреди Новой Риги.

Осмотр: сука, целый, как яичко, ничего не поломал.

Накидываю ему воротник, прошу товарища контролировать (т. е. следить, если пропадет дыхание или сердцебиение), а сам вызываю службы (товарищ попался тупенький, было ясно, что сам не вызовет быстро).