Эта не иначе как дьявольская штука творила иллюзорные реальности с бешеной продуктивностью и связностью, которые Барскому с его сгущавшимся на горизонте сознания маразмом даже не снились. Кроме того, готовый саморазвивающийся продукт идеально соответствовал запросам и требованиям нынешнего потребителя и без малейших проблем вписывался в любой контекст — от суперсовременного до ретроспективного или псевдо-исторического.

* * *

Он закончил ввод данных и активировал опцию «параллельная работа».

Теперь ему оставалось только ждать выработки первых «мотивирующих импульсов» для «креатур». И надеяться, что всё сопутствующее нейролингвистическое дерьмо проплывет мимо него, не затронув мозги. И ничего в них не сдвинув.

20. Оксана: «Не аткрывай эту дверь»

Она не сообщила Каплину адрес дядиной квартиры, хотя с самого начала собиралась в ней поселиться. Несмотря на молодость, Оксана имела некоторый опыт ни к чему не обязывающих отношений и достаточно здравого смысла, чтобы не смешивать их с деловыми. Каплин привлекал ее, как мужчина, однако при этом она ни на секунду не забывала, что он конкурент. Впрочем, как и остальные. И если она утаила от организаторов проекта кое-какую информацию, то дать знать об этом Каплину было бы, конечно, ошибкой.

Еще в старших классах средней школы она поняла, что окружающая действительность — это что-то вроде мужского клуба, где любой бык имеет больше прав просто потому, что он здоровее. Чтобы нормально существовать, женщине оставалось научиться манипулировать самцами, используя их в общем-то несложные инстинкты. И она быстро освоила эту прикладную науку, подкрепив ее искусством соблазнения. Литература была точкой, в которой для нее сошлись возможности тонкого манипулирования на расстоянии и свобода от мужской гегемонии. Проект обещал стать чем-то большим; со стороны это выглядело как новый уровень опасной игры, в которую и так все вовлечены, только не замечают этого, потому что не обозначены правила, начало и конец, награда за победу, и, само собой, нет арбитров — если не считать того, наверху, который, похоже, слишком стар для этой возни и давно ни во что не вмешивается.

И кто скажет, что она плохо начала партию? Одного самца уже подцепила, причем без ущерба для своего эстетического чувства, потому что Каплин ей нравился. Старый кобель Барский станет следующим. Им она собиралась заняться завтра. Был еще этот пережиток шестидесятых, которого даже не надо «вербовать». И оставалось только придумать, как лучше использовать «креатуру».

Во всяком случае, так ей казалось вечером, когда она рассталась с Каплиным возле отеля «Европейский». Они вместе спустились вниз, и он проводил ее до ближайшего перекрестка, а дальше она пошла сама, пытаясь по памяти сориентироваться в городе, в котором не была пятнадцать лет.

И столько же лет она не видела дядю. С ним были связаны чуть ли не самые яркие впечатления детства. Как она теперь понимала, некоторые общие знакомые считали его непризнанным гением, другие — сумасбродным эгоистом, испортившим жизнь своим близким. Но ей он жизнь не испортил, хотя она, случалось, проводила у него целые летние каникулы. Наоборот, он познакомил ее с некоторыми таинственными явлениями и фокусами, находившимися далеко за пределами обычных интересов ребенка соответствующего возраста. Позже «фокусы» уже казались ей чем-то более серьезным. Она до сих пор ломала голову над тем, что же все-таки это было…

За несколько лет до исхода ее родители прервали всякие отношения с дядей и не посчитали нужным объяснить ей причину. Мать отговаривалась тем, что Оксана еще слишком мала и всё равно ничего не поймет. А после исхода, когда они, как и многие другие семьи, получили сообщение, что их родственник не обнаружен ни среди живых, ни среди мертвых, необходимость что-либо объяснять отпала сама собой.