— Следующая остановка Слипи Бенд, мисс. Носильщик к вашим услугам, — прервал их голос с чикагским акцентом. В дверях показалась черная голова с блестящими глазами и белоснежной улыбкой. Она показала на чемоданы. Когда человек вышел, вынеся их, она обернулась к Стиву с обворожительной улыбкой.

— Вы выиграли на этот раз. Я забыла про носильщика. Однако, если это может называться свадебным путешествием, то все расходы должны падать на жениха, не так ли?

Он посмотрел на нее так, что улыбка слетела с ее лица.

— Как вы сказали — если это может называться свадебным путешествием, — но подождите немного, миссис Кортлэнд, и я покажу вам, каким должен быть настоящий медовый месяц… Носильщик, вот еще один чемодан.

Он вышел за чернокожим мужчиной в коридор. Джерри набросила пальто и, осмотрев себя в зеркало, закрыла лицо вуалью. Что имел в виду Стив, когда говорил о медовом месяце? Не значит ли это, что он и Фелиция — нет, нет, Стив не из тех мужчин. Она оглядела купе, чтобы убедиться, что ничего не забыла. Розы еще не потеряли свою свежесть. Она приколола их к своему пальто.

Деревянное строение, которое одновременно являлось телеграфом и местом ожидания пассажиров в Слипи Бенд, сотрясалось от проливного дождя. Дорога, пролегающая между двумя рядами ветхих строений, походила на грязную реку. Человек с вывернутыми внутрь коленями медленно двигался по ней. Буквально через каждые несколько шагов ему приходилось останавливаться, чтобы отогнать красноглазого бульдога, который преследовал его. При виде человека у Джерри чуть не потекли слезы, никогда раньше она не встречала людей такого жалкого вида. Казалось, что эти ноги провели много часов в седле, и теперь еле ворочались, неся на себе грузное тело. Большой благородный бельгийский полицейский пес сопровождал своего хозяина. Кортлэнд, который возился с багажем и не сразу заметил приближающегося человека, обернулся к нему и с мальчишеской улыбкой раскрыл объятия.

— Ну вот, мы и увиделись снова, Пет. Сидеть, Губер, сидеть! — это относилось к собаке, которая, подпрыгнув, попыталась лизнуть его в лицо. Держа одну руку на голове собаки, он повернулся к девушке.

— Джерри, познакомься, это Пет Герриш, который научил меня всему, что касается ранчо. Он правая рука дядюшки Ника. Пет, это миссис Кортлэнд.

— Он не прав, мэм. Я был правой рукой старого джентльмена. Теперь Ранлет сидит в седле. Я рад приветствовать вас и надеюсь, вам у нас понравится.

— Спасибо, мистер Герриш. — У Джерри подступали слезы, когда она смотрела на него. Лицо его было покрыто глубокими морщинами. Широкая шляпа съехала почти на уши. Было что-то совершенно неожиданное в каком-то дьявольском положении его туловища, его одежде, его круглых ирландских глазах.

— Надо сказать Бэдли Дженингсу, чтобы он проложил бревна на дороге к поезду. Черт побери, эти весенние дороги. Стив, вернее я хотел сказать, Шеф! Мальчики решили, что, хотя они и учили своего будущего хозяина верховой езде, все равно будут называть его Шефом, мэм.

Пока они продвигались, Герриш прочел Джерри целую лекцию по поводу состояния дорог.

— Несколько раз я застревал по дороге сюда. Не знаю, как будем добираться обратно. — Джерри вспомнила его слова, когда они тронулись на большом автомобиле по дороге, которая вся сплошь была грязным потоком. Пес Губер сидел в залепленном грязью кузове, как ни в чем не бывало. Герриш бормотал себе под нос выражения на лексиконе, который, Джерри была уверена, предназначен не для женского уха. Колеса скользили и чавкали, разбрасывая фонтаны грязи. Затылок Герриша был апоплексически красного цвета, но, при этом, выражал несомненную уверенность водителя.

— Что будет, если я вылечу? — подумала она, когда машина, взревев мотором, резко остановилась.