— Браво! — Хлопает им Мариана.

Ее лицо светится неподдельной радостью.

— Спасибо, Лео. — Мать отвешивает поклон своему сожителю, а затем возвращается за стол. — Так вот. — Она берет руку девушки. — Когда я решила вспомнить молодость и тряхнуть стариной, я пошла в местный клуб и записалась на зумбу. Оказалось, что в соседнем зале преподают латинское направление, и вуаля! Мы познакомились с Лео!

— Вы преподаете танцы? — Искренне изумляется Мариана.

Она делает взгляд, как у олененка Бэмби, и я стискиваю зубы.

— Танго, сальсу, ча-ча-ча и бачату. — Склоняет голову в полупоклоне Лео. — У меня старшая возрастная группа.

Его шляпа валится на пол.

«Шут гороховый», — качаю головой я.

— Наверное, это очень интересно. — Говорит девушка, пока, кряхтя, поднимает головной убор. — Жаль, я совсем не танцую.

— Так не бывает! — Возмущается Лео. — Все танцуют, моя милая.

— Только не я. — Отвечает Мариана и вдруг осекается, увидев меня.

Такая хрупкая радость, наполнившая ее взгляд, мигом растворяется, уступая место печали и страху.

Надо признать, это мне больше нравится.

Правда, ужасно бесит, что она все еще пытается строить из себя недотрогу.

— Сынок? — Оборачивается мать. Ее тон ласков, но в глазах предупреждение. — Я делаю маникюр Мариане, а потом мы будем ужинать.

— Я не голоден. — Бросаю грубо. — А где бабушка?

— Отдыхает у себя в комнате. Проводи его, Лео.

— Сам найду. — Останавливаю бросившегося мне на помощь преподавателя танго для престарелых.

Мариана опускает взгляд, когда я прохожу мимо.

— Может, что-нибудь яркое? — Предлагает мать, проводя пилочкой по ее ровным аккуратным ноготкам.

Судя по тону, она старается делать вид, что никакого напряжения между нами нет.

— Ой, нет, я не люблю. — Понижает голос девушка почти до шепота. — Стесняюсь, когда на меня смотрят.

— Если не хочешь красный, давай, синий. Синий всегда поднимает настроение, ведь так, Лео?

— Так, моя звезда! — Крякает подхалим.

— Лучше светло-розовый. Вот такой.

Я оборачиваюсь и вижу, как она указывает тонким пальчиком на цвет в палитре. Мы снова сталкиваемся взглядами, и я прищуриваюсь. Мариана сглатывает и отводит глаза.

— Отличный выбор для тех, кто не любит выделяться. — Хвалит ее моя мать. — Но, все же, надеюсь, однажды ты поймешь, как красива, и отважишься подчеркнуть то, чем тебя так щедро наградила природа.

Я оказываюсь в коридоре и толкаю дверь в одну из спален.

Огромная площадь, широкая кровать, встроенные шкафы, зеркала в пол, шикарный вид из окна. Заприметив разбросанные тут и там вещи матери, ухмыляюсь — да, такую комнату она бы никому не уступила.

Бабушкина комната оказывается гораздо меньше — скромная каморка в самом конце перед поворотом к входу в бассейн. Если бы не окно, я решил бы, что ее задумывали, как помещение для хранения инвентаря.

Внутри темно.

— Ба! — Зову я, входя и прикрывая дверь.

— Мариана? — Раздается голос с кресла-качалки.

Отлично. Девчонка решила забрать у меня последнее, что осталось от отца — его мать. Единственную часть Харри, которая еще поддерживала с нами хоть какие-то отношения все эти годы.

— Нет, это я — Кай.

— Маргарита? — Слабо спрашивает она, пытаясь приподняться.