| Федя орал, вырывался, брызгал слюнями. Некоторое время селяне слышали его вопли, а потом затихли и они. После этого церемония завершилась быстро. Все поспешно, будто чего-то стыдясь, кинули по горсти земли на гроб и разошлись. Хорьков, бросивший землю одним из последних, однако помедлил, внимательно посмотрел вниз, в могилу. Но ничего не сказал. Лишь растер свою горсть в мелкий, сухой, как пустыня, порошок. С тяжелым, мерзким чувством Красильников отправился домой. И там, сидя на крылечке своего дачного участка, решил - этой ночью он выбрасывает на шоссе труп, затем пакует вещички и убирается отсюда прочь, обратно в Москву. И плевать ему на жару и техногенные шумы. Все равно данный отпуск испорчен. А ночью, когда он спустился в подвал, его ожидал сюрприз. Его покойного постояльца больше не было. Осталась лишь неприятно пахнущая лужица в том месте, где он лежал, да исполинская дыра в стенке подвала. Диаметр дырищи приближался к метру. Красильников осторожно заглянул в нее и обнаружил, что туннель наглухо завален уже в полуметре от начала. Объяснять себе Виталий Петрович уже ничего не стал. Зато решил выехать сразу завтра, как только рассветет и начнут ходить по трассе автобусы. Когда он ложился спать, в подвале опять заскреблись крысы. "Не крысы ли вырыли этот тоннель? - подумалось Красильникову. - Хотя нет, какие крысы". Невпопад вспомнился рассказ о нелепой смерти Самохвалова. Мина. Воронка в земле. - У меня в подвале тоже мина? - пробормотал он сквозь сон с улыбкой. - Мина? Крысы скрестись перестали. Встал он на рассвете и некоторое время наблюдал, как утренний густой туман поднимается с реки и вяло рассеивается над полем. Солнце только-только выползло из-за горизонта и в разогреве своем имело специфический оранжевый оттенок. Два часа он паковал вещи. Укладывал все в два объемистых пластиковых чемодана с яркими наклейками. Воздух теплел, и видно было, как подымается знойное марево над высокими травами поля. Все уложил. Тяжело вздохнув, вышел на крылечко. В отличие от предыдущей ночи, теперь уезжать не хотелось. Здесь деревня, тихо, воздух хороший, если не дует ветер от трассы. А там город, шум, рев машин, от которого вибрируют стекла. Удушливая жара по ночам, и окна не распахнешь... Красильников решил прогуляться. Обойти напоследок дачный поселок, может быть, по тому же самому маршруту, что и покойный Самохвалов. Он напялил потертую брезентовку и вышел за калитку. Отсюда было видно, что акульих очертаний авто перед белым коттеджем стоит както накренившись. Хозяин его, присев на корточки, что-то мучительно высматривал под днищем. Красильников подошел, поздоровался. Хозяин машины, окинув его беглым взглядом, что-то буркнул в ответ. Был он молод, крепок и коротко стрижен. - Поломалось что? - спросил Виталий Петрович. - Да нет, - раздраженно ответил водитель, - не поломалось. - А что? - тут Красильников обнаружил, что машина стоит одним колесом в глубокой воронке, так что вытаскивать ее оттуда теперь только трактором. Хозяин иномарки резко поднял голову, всмотрелся в Красильникова, раздумывая, видно, послать любопытного соседа или нет, произнес угрюмо: - Кобель у меня исчез. - Ч-что? - спросил удивленно дачник. - Да пес пропал! - повторил водитель нетерпеливо. - Здоровый такой, ротвеллер. Привязал, короче, его к машине, он, дурной, на людей бросается. С утра. Счас пришел - нет его. И дыра эта... Дыра под машиной была объемистой. Красильников наклонился и усмотрел дорогущий кожаный поводок в заклепках, уходивший от ручки двери иномарки прямиком в землю. Ухватился за поводок, дернул и легко вытащил его из земли - в глубину тот уходил не более чем на десять сантиметров и на конце был аккуратно срезан. Хозяин внимательно следил за действиями Красильникова. Потом произнес: - Это как же? Это что же получается, он в землю ушел? - Или утащили, - сказал спокойно Красильников и пошел прочь. |
