Али-Баба вздохнул с превеликим облегчением. Если Марджана возьмет на себя заботу о его заколдованном братце, может быть, он сумеет наконец насладиться столь необходимым ему отдыхом. Даже жена дровосека, казалось, стала меньше горевать, когда их служанка энергично потащила плетеную корзину к их хлипкому жилищу.

Не успел дровосек сделать и шага, как его остановил другой голос.

— О почтеннейший из деверей, что слышно про моего Касима?

Али-Баба решил, что надо разом покончить с этим, пока его жена не успела снова завести «О горе!». Поэтому он хлопнул в ладоши, чтобы Марджана принесла корзину, и сказал:

— Сейчас ты получишь ответ.

— Но где мой Касим? — настаивала женщина.

— Я здесь, — раздался голос Касима из корзины, — более или менее.

Марджана приподняла корзину, чтобы жене Касима было лучше видно.

Невестка Али-Бабы нахмурилась.

— Мне помнится, раньше ты был повыше.

Тогда Касим вкратце рассказал, что с ним случилось, включая версию Али-Бабы насчет того, почему он еще жив.

— Очень интересно, — ответила его жена, похоже сильно озадаченная всем этим. — Надеюсь, ты простишь меня, о муж мой, если я поинтересуюсь, не пропало ли у тебя чего?

— Насколько я знаю, — самоуверенно ответил Касим, — я весь тут. До последнего кусочка.

Его жена прикусила нижнюю губу. Хотел бы Али-Баба, чтобы его супруга могла так закусывать губки.

— Это может быть интересным, — задумчиво произнесла жена Касима. — Может придать столь необходимое разнообразие. — Она приняла от Марджаны корзину и удалилась с престранной улыбкой.

Если бы только жена Али-Бабы способна была продемонстрировать хоть малую толику такого энтузиазма!

Но не стоило гадать, что могло бы быть, а чего не могло, поскольку теперь, развязавшись с корзиной, Али-Баба ощутил, что сил у него не осталось вовсе, и он отправился спать сном человека, уставшего до полного изнеможения.

Но глазам его суждено было открыться слишком скоро, и виной тому стала его обычно такая милая служанка.

— Хозяин, — окликнула Марджана с порога его спальни. — Есть кое-что, о чем тебе следует знать!

Хотя дровосек и проснулся, он решил, что не позволит служанке испортить себе утро. После того как он ускользнул от банды ужасных головорезов и спас остатки своего брата, он не желал больше никаких новостей.

— В чем дело, дитя? — спросил он поэтому самым невозмутимым и рассудительным тоном, щурясь на утреннее солнышко.

— Когда я пошла утром за покупками, — ответила Марджана с серьезностью, не соответствующей ее нежному возрасту, — то наткнулась на мужчину в черном, очень похожего на одного из описанных тобой разбойников.

Али-Баба ощутил первые уколы сомнения, прежде чем вспомнить о своей решимости. По улицам этого города каждый день разгуливает бессчетное количество мужчин в черном.

— Тут не о чем беспокоиться, — возразил он.

Но тревогу Марджаны было так просто не унять.

— Он задавал много вопросов, — объявила она.

На этот раз сомнения исчезли, едва появившись.

«Как, — рассудил Али-Баба, — люди могли бы узнать, как устроен мир, не задавай они порой вопросов?» Как легка бывает жизнь, если твердо стоишь на своем!

— Тут не о чем беспокоиться, — повторил он снова.

— Он спрашивал, — добавила служанка, — про человека, недавно разрубленного на шесть частей.

И тогда Али-Баба понял, что бывают решения, которые выполнить невозможно.