«Все же, — подумал парень, — надо найти какое-нибудь укромное местечко, чтобы избежать мечей стражников царевны». Он огляделся, намереваясь спросить торговцев, где он мог бы найти подходящее место, чтобы спрятаться. Но все торговцы, и все их покупатели, и буквально все товары исчезли совершенно.

— Берегитесь! — возвещали евнухи. — Ибо суд наш не ведает пощады!

«Что ж, воистину, — подумал тогда парень, — это исчезновение мне на руку, поскольку теперь я смогу спрятаться где угодно посреди этого уличного торжища, где-нибудь среди хлипких деревянных прилавков и брошенных торговцами потертых ковриков, за которыми не спрятался бы и новорожденный младенец».

— Берегитесь! — взывали евнухи. — Ибо мы уже за углом!

В тот миг Аладдин понял, в чем состоит истинная проблема уличной торговли — вокруг тебя нет ничего, кроме свежего воздуха.

Он обернулся — и там были три евнуха, марширующие по торговой площади, с очень острыми мечами и очень удивленными лицами.

— Вы видите? — спросил один.

— Конечно вижу, — ответил другой.

— Считайте, что в этом мы единодушны, — добавил третий.

Но все мысли о евнухах вылетели у юноши из головы, когда он увидел царевну и, более того, царевна увидела его.

Он не мог пошевельнуться и лишь улыбался. И — чудо из чудес — царевна улыбнулась в ответ.

Он решился снова взглянуть на евнухов. Все трое тоже улыбались. Но улыбки евнухов его не слишком волновали.

— Ты погубил себя, юноша! — сказал один.

— Ни один мужчина не должен видеть царевну, — добавил второй.

— Если он не из числа ее ближайших родственников, — пояснил третий.

— Приговаривается к немедленной смерти! — довольно радостно хором объявили все трое.

— О, какое счастье! — сдавленно хохотнул третий. — Может, я зарублю его?

— Ты уже обезглавил последнего из пойманных, — напомнил ему первый стражник. — Кроме того, давайте проявим немного милосердия к этому бедняге, чтобы последним запахом, втянутым его смертными ноздрями, не стали газы, которые ты вечно испускаешь.

— Что я могу поделать, если наелся на обед всякой всячины, — защищаясь, ответил третий. — Хотя, может, и мог бы, сумей я устоять перед маринованными кумкватами!

Аладдин предоставил трем стражникам пререкаться между собой. Он снова повернулся к царевне, прекрасной, как солнце, и заметил, что она, похоже, смотрит на него самым благосклонным образом. Он прижал руки к сердцу, чтобы не дать этому органу выскочить из его груди.

— Давайте зарубим его все вместе! — предложил один из стражников.

Двое других подтвердили, что это будет наиболее оригинальным и приемлемым решением.

Аладдин смотрел на приближающихся евнухов, продолжающих улыбаться, с такими острыми мечами в руках.

В следующий миг, понял он, ему не нужно будет больше беспокоиться о своем сердце, ибо оно перестанет биться вовсе.

Глава девятнадцатая,

в которой наша история продолжается за пределами волшебной пещеры

— Буря закончилась, — объявил таинственный голос.

— Что? — возмутился Касим. — Ты хочешь, чтобы он прервал свой рассказ теперь?

— Я только подошел к самой сути своего повествования! — возразил Аладдин. — Вот-вот появятся дворцы!

— Прошу меня извинить, — ответил голос.