— Нет, ничего такого. Просто…

Я хочу запрыгнуть на волка до тех пор, пока мы оба не начнем хромать и я понятия не имею почему.

Почему это так сложно для нее?

Потому, что ты хочешь запрыгнуть на волка и, если кто-нибудь узнает об этом, тебе конец.

Реальная правда. Но она должна поговорить с Карсоном и выяснить, была ли это ее причудливая проблема или прецедент их вида, о котором она не знала. Что-нибудь, что даст ей возможность почувствовать себя чуть более «нормальной». По крайней мере, как обычно, или может быть, как вер-медведь с увеличенными силами.

Ну же, Эйми. Просто скажи.

— Это насчет межвидовых отношений.

Вторая бровь Карсона взлетела.

— Ты боишься оскорбить меня?

— Нет… По крайней мере, я надеюсь, что нет.

Она даже не задумывалась о том, что Карсон был наполовину человеком, наполовину Аркадианцем.

— Я просто пытаюсь понять, как все это работает. Я имею в виду, что в твоем случае один из родителей человек, а второй Аркадианец… это почти естественное влечение двух людей. Большую часть времени один даже не знает, что другой не является человеком и поэтому влечение понятно, тем более что людей, как правило, неестественно влечет к нам. Я это понимаю. Что меня сбивает с толку, так это родители Рена. Что заставило снежного барса стать парой тигра или Каттагария с человеком?

Это, должно было ей помочь получить ответ, не рассказывая истинную причину ее вопроса.

Карсон тщательно подбирал ответ, буравя ее взглядом.

— Честно?

Она кивнула

— Никто в действительности не знает. Все предположения насчет этого, основаны на ДНК. Может дефект генов, о котором мы не знаем. Дефект при рождении, если хочешь. Что-то, что заставляет людей жаждать несоответствующих сексуально партнеров. Но… — он отвел взгляд.

Отлично, у нее врожденный дефект.

— Но? — подталкивала она, ожидая услышать другое объяснение, в котором у нее не будет хромосомных повреждений.

— Лично мне интересно, не могли ли это придумать Мойры для нас, в качестве дополнительного наказания?

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, посмотри на Рена. Несмотря на то, с кем он решит построить пару, человеком или Вер-Охотником, скорее всего он будет бесплодным. Всякий раз, когда Каттагария, мужчины или женщины, соединяются с человеком, нет никакого шанса, что у них будет потомство. Даже у меня, аркадианца, очень мало шансов стать отцом, потому что мой отец был человеком. Думаю, это один из способов, которые придумали Мойры, чтобы уничтожить наши виды.

Эйми никогда даже не думала об этом. Какими же жестокими могли быть три богини в действительности?

С другой стороны…

— Может здесь есть какой-то скрытый смысл, который может обозначать подарок от Мойр.

Карсон кивнул:

— Совершенно верно. Это бы объяснило, почему так часто происходят связи между нашими видами. Думаю, это для того, чтобы и Аркадианцы и Каттагарийцы вымерли вместе. Мойры надеются, что женщины будут отвергать мужчин, а потом и тот и другой останутся бесплодными до конца жизни. Это на самом деле жестоко.

Да уж. Но это все равно не объясняло ее тяги к Фангу.

— Ты когда-нибудь слышал о разновидовых браках?

— Что ты имеешь в виду?

— В случае с Реном, хотя они не были из одного вида, но по сути оба были кошками. Ты когда-нибудь слышал, чтобы, например, волк хотел связаться с ястребом или драконом?

Или в ее случае, медведем.

Она откашлялась, прежде чем перейти к самой важной части.

— Особенно, если, скажем, один из них был Аркадианцем, а другой Каттагария?

Карсон нахмурился, как будто бы ее вопрос был совершенно нелепым:

— Нет.