Энди Салэндер примостился на краю кровати. Одет так же, как и Лемойн, только его рубашка была не желтой, а белой, со светло-зеленым воротничком. Пепельница на второй тумбочке была переполнена окурками. В комнате стоял удушливый запах табака и беспокойно проведенной ночи.

Майло занял место у бежевых штор, что загрязняли свет, просачивающийся сквозь единственное окно в комнате.

Салэндер сказал прерывистым голосом:

– Привет, доктор.

Лемойн сжал сценарий и сделал вид, будто поглощен чтением диалога.

– Привет, – ответил я.

– Это Джастин.

– Приятно познакомиться, Джастин.

Лемойн хмыкнул и перевернул страницу.

– Мистер Салэндер и мистер Лемойн "в уединении", – заговорил Майло. – Вопрос только, от кого или от чего.

– В последний раз, когда я проверял, это была свободная страна, – пробормотал Лемойн, не поднимая глаз от сценария.

– Джастин, – упрекнул его Салэндер.

Пожилой мужчина посмотрел на него.

– Да, Эндрю?

– Я... Мы... Ладно, забудь.

– Отличная идея, Эндрю.

– О Господи, – снова вступил Майло, я задал такой простой вопрос.

Лемойн ответил:

– На свете нет ничего простого. Вы не имеете права вмешиваться в нашу личную жизнь. – Он повернулся к Салэндеру. – Тебе не следовало его впускать, и нет никакой причины позволять ему оставаться.

– Я знаю, Джастин, но... – Эндрю обратился к Майло: – Он прав. Пожалуй, вам лучше уйти, детектив Стерджис.

– Теперь ты меня обидел, – сказал Майло.

– Да прекратите вы! – бросил Лемойн. – Втираете нам свою чушь. Мы смирились с тем, что нас обыскали, чем нанесли оскорбление. Если вам есть что сказать, говорите, а потом оставьте нас в покое.

Майло потрогал шторы, раздвинул их и выглянул на улицу.

– Вид на заправку. – Он отпустил шторы. – Если бы я жил в долине Беверли, я бы не стал уединяться здесь, мистер Лемойн.

– Каждому свое. Вы-то как раз должны это понимать.

Салэндер поморщился. Майло улыбнулся.

– Люди зря повторяют слова о свободной стране как мантру. На самом деле мы не такие уж и свободные. Закон накладывает ограничения. У меня в кармане наручники, я могу их вынуть, надеть на ваши запястья и отвезти в участок.

Губы Салэндера слега задрожали. Лемойн продолжал перелистывать страницы.

– Он старается запугать тебя, Энди. Это полнейшая чушь. На каком основании?

– Проблема в том, Энди, что существует такое понятие, как "важный свидетель", которое может существенно ограничить твою свободу. Так же как и понятие "подозреваемый".

Салэндер побледнел.

– Я ничего не видел.

– Может, и так, однако по роду своей деятельности я привык подозревать людей, а не судить их. После пары дней в заключении...

– Чушь собачья, – прервал детектива Лемойн, поднимаясь со стула. – Прекратите его пугать.

– Пожалуйста, не вставайте, сэр.

– Чушь собачья, – повторил тот, но все-таки сел. – Это грубо. Жестоко. Вы лучше других должны...

Майло отвернулся от Лемойна.

– Меня особенно беспокоит, Энди, что я специально просил тебя не исчезать. Ты последний, кто видел Лорен живой, и поэтому являешься важным свидетелем. С моей точки зрения, тот факт, что ты согласился с моей просьбой, а потом сбежал, делает тебя очень интересным персонажем.

Длинная пауза.