— Раньше работал на почте. Но несколько месяцев назад его уволили. Он теперь на пособии вместе с половиной населения Шотландии.
— А вы чем занимаетесь, мистер Мердок?
— Я компьютерный консультант.
И верно: среди хлама в гостиной были клавиатуры и дисководы, наполовину разобранные и сваленные в кучу. Были тут и стопки толстых журналов, книг и компьютерных пособий.
— Кто-нибудь из вас знал Билли до его переезда сюда?
— Я знала, — сказала Милли. — Приятель приятеля, почти случайный знакомый. Я узнала, что он ищет комнату, а тут как раз одна освобождалась. Вот я и предложила Мердоку пустить его.
Она переключила канал на телевизоре. Смотрела без звука, сквозь дымок, поднимающийся от сигареты.
— Можем мы осмотреть комнату Билли?
— Почему нет? — сказал Мердок.
Пока Милли говорила, он все время нервно поглядывал на нее. Он, казалось, с трудом удерживал себя на месте и с облегчением вздохнул, когда повел их назад, в узкий коридор и дальше в прихожую, куда выходили три двери, из них одна кухонная, другая — стенного шкафа. Проходя по узкому коридору, они миновали дверь в ванную с одной стороны и дверь в спальню Мердока — с другой. Оставалась одна, последняя дверь.
Открыв ее, они оказались в крошечной спальне, где царил идеальный порядок. Размеры комнаты не превышали десять на восемь футов, но она вмещала узкую кровать, шкаф, комод, письменный стол и стул. На комоде стоял музыкальный центр с колонками. Кровать была застлана, все лежало на своих местах.
— Это вы навели здесь порядок?
Мердок отрицательно покачал головой:
— Билли сам всегда всюду убирал. Вы еще посмотрите кухню.
— У вас есть фотография Билли? — спросил Ребус.
— Может, и есть с какой-то из наших вечеринок. Хотите посмотреть?
— Мне будет достаточно одной — лучшей.
— Тогда сейчас принесу.
— Спасибо.
Когда Мердок ушел, в спальню к Ребусу протиснулась Шивон. До этого момента она была вынуждена стоять в коридоре за дверью.
— Какие соображения?
— Невротическая чистота, — сказала она (комментарий человека, чья собственная квартира выглядит как нечто среднее между пиццерией и бачком для сбора стеклотары).
Но Ребус разглядывал стены. Над кроватью висел вымпел «Хартс» и Юнион Джек, на который по центру была наложена Красная рука Ольстера.[7] Над ней слова: «Не сдадимся», а ниже буквы РППЖ. Даже Шивон Кларк знала, что означает эта аббревиатура.
— Римский папа пошел в жопу, — пробормотала она.
Мердок вернулся. Он не попытался протиснуться в узкое пространство между кроватью и шкафом, в итоге остался в дверях и протянул фотографию Шивон Кларк, которая передала ее Ребусу. С фотографии смотрел молодой человек, делано улыбающийся в камеру. За ним была видна высоко поднятая банка пива, словно кто-то собирался вылить ее ему на голову.
— Это лучшее, что у нас есть, — извиняющимся тоном сказал Мердок.
— Спасибо, мистер Мердок.
Ребус был почти уверен. Почти.
— У Билли была татуировка?
— Да, на руке. Вроде тех, какие делают безбашенные юнцы.
Ребус кивнул. Они разослали сведения о татуировке и ожидали быстрых результатов.
— Я, вообще-то, ее толком и не видел, эту татуировку, — продолжал Мердок, — а сам Билли никогда об этом не говорил.
В дверном проеме рядом с Мердоком появилась Милли. Она избавилась от спального мешка, и теперь на ней была длинная футболка, прикрывавшая сверху голые ноги. Она обняла Мердока за талию. |