Лысый неуверенно посмотрел на него.

— В чем дело, пилот?

Паллис процедил сквозь зубы:

— Мне до лампочки, что творится у вас внизу, но у меня на дереве делается так, как скажу я. А я скажу, что на борту моего дерева этих людей унижать не будут.

Он сжимал пальцы, пока не хрустнул хрящ.

Лысый взвыл и вырвался из рук Паллиса.

— Ладно, черт побери, мы свое дело знаем и не хотим лишних волнений.

Паллис вернулся к Ципсу.

— Добро пожаловать на дерево. Навигатор, — произнес он официальное приветствие. — Сочту за честь, если вы разделите со мной мою пищу.

Ципс закрыл глаза, и его рыхлое тело затряслось от рыданий.

Флотилия деревьев медленно погружалась в глубины Туманности. Пояс уже давно висел перед ними в небе. Рис хмуро смотрел на цепь помятых хижин и трубопроводов, вращающуюся вокруг ржавого пятна — звездного ядра. Туг и там между хижинами карабкались люди, а надо всем висело облако желтоватого дыма, испускаемого двумя плавильнями.

Рис автоматически работал около огненных чаш. Это был какой-то кошмар, мрачная пародия на его преисполненное надежд путешествие на Плот. В последнее время Рис избегал Ученых. Они жались друг к другу в тесный кружок вокруг Грая и Ципса, почти не разговаривали и делали только то, что им скажут.

«А ведь подразумевалось, что эти люди обладают умом и воображением», — горько думал Рис. Но, с другой стороны, отмечал он, в обозримом будущем воображение им вряд ли понадобится. У молодого человека не хватало смелости винить их в уходе от действительности.

Единственным, хотя и слабым, утешением для Риса были долгие часы, проведенные на вершине дерева в созерцании конструкции, висевшей далеко внизу. Шесть деревьев вращались по углам невидимого шестиугольника. Деревья находились в одной плоскости, так близко, что касались друг друга листьями, но мастерство пилотов было столь велико, что за все время перелета вряд ли была повреждена хоть одна веточка. А под деревьями, в сетке, подвешенной на шести толстых веревках, виднелась продовольственная машина.

Даже сейчас это зрелище наполняло сердце Риса гордостью. Человек способен на такую красоту, на такие великие подвиги…

Пояс преобразился в цепь хижин и производственных помещений. Рис увидел повернутые полузнакомые лица, похожие на маленькие пуговицы.

К нему присоединился Паллис.

— Значит, вот как все закончилось, рудокоп, — хрипло сказал он. Извини.

Рис посмотрел на пилота с некоторым удивлением. На лице Паллиса пылали шрамы.

— Паллис, тебе не за что извиняться.

— Я оказал бы тебе добрую услугу, если бы сбросил тебя тогда с дерева. Там внизу тебе придется трудновато, парень.

Рис пожал плечами.

— Но не так трудно, как остальным. — Он показал на Ученых. — И вспомни, что у меня был выбор. Я мог присоединиться к революции и остаться на Плоту.

Паллис поскреб бороду.

— Не уверен, что понимаю, почему ты этого не сделал. Клянусь Костями, у меня нет никакой симпатии к старой системе. А ух то, как обращались с твоим народом, должно было возмущать тебя.

— Конечно, это все так. Но… Я прилетел на Плот не для того, чтобы бросать зажигательные бомбы, пилот. Я хотел узнать, что происходит с этим миром. — Рис улыбнулся. — Скромное желание, правда?

— И ты чертовски прав, что попытался сделать это, парень. Все эти проблемы никуда не делись.

Рис окинул взглядом красное небо.

— Никуда.

— Не теряй надежды, — твердо сказал Паллис.