— Он и не просит, — заметила Сюзанна. — Но искать действительно надо не здесь.

— Он бы умер от счастья, — сказала мать, — я знаю, что говорю, но у него ничего не выйдет.

— Он даже не думает о ней, — сказал Жозеф. — Да, это дело трудное. Бывает, конечно, что некоторые выходят замуж, не имея ни гроша, но тогда надо быть очень красивой, и то это редкий случай.

— Ладно, — сказала Сюзанна, — я не только из-за этого хочу в Рам. Когда приходит пароход, в Раме весело, в буфете горит электричество, и там потрясающий патефон.

— Да отвяжись ты со своим Рамом, — сказал Жозеф.

Мать положила на стол рисовый хлеб, который каждые три дня привозила машина из Кама. Потом начала расплетать косу. Между ее огрубелыми пальцами волосы шуршали, как сухая трава. Она уже поела и теперь смотрела на своих детей. Когда они ели, она садилась напротив и следила за каждым их движением. Ей хотелось, чтобы Сюзанна еще подросла, и Жозеф тоже. Ей казалось, что это еще возможно, хотя Жозефу уже исполнилось двадцать, и он был намного выше ее самой.

— Поешь ибиса, — сказала она Сюзанне. — Сгущенка — это не еда.

— Вдобавок от нее портятся зубы, — сказал Жозеф. — У меня из-за нее все задние зубы сгнили. И теперь гниют передние.

— Будут деньги, вставим тебе новые, — сказала мать. — Возьми ибиса, Сюзанна.

Сюзанна положила себе ибиса. Ее мутило от этого мяса, и она с трудом ела маленькими кусочками.

Жозеф кончил есть и теперь заливал масло в охотничий фонарь. Продолжая переплетать косу, мать готовила ему кофе. Наполнив фонарь, Жозеф зажег его, прикрепил к шлему и надел шлем на голову. Затем он вышел на веранду проверить, удобно ли падает свет. Впервые за весь вечер он, кажется, забыл о лошади. Но тут он увидел ее снова в падавшем из окна свете лампы.

— Проклятье! — крикнул он. — Она, кажется, и правда сдохла.

К нему подбежали мать и Сюзанна. В круге света они тоже увидели лошадь. Она рухнула на землю всем телом. Голова лежала на самом верху склона, и зарывшаяся в посевы морда касалась серой воды.

— Ужасно, — сказала мать.

Она горестно поднесла руку ко лбу и неподвижно застыла рядом с Жозефом.

— Ты бы подошел, посмотрел, — сказала она наконец. — Может, она еще жива.

Жозеф медленно спустился по ступенькам и направился к склону, впереди скользил свет закрепленного на шлеме фонаря. Не дожидаясь, пока он подойдет к лошади, Сюзанна вернулась в бунгало, снова села за стол и попыталась доесть свой кусок ибиса. Но аппетит у нее пропал окончательно. Она не стала доедать и пошла в гостиную. Там она села, поджав ноги, в ротанговое кресло и повернулась к лошади спиной.

— Бедное животное, — стонала мать. — Подумать только, ведь еще сегодня днем она прошла всю дорогу от Банте!

Сюзанна слышала ее сетования, не видя ее. Она наверняка стояла на веранде и не спускала глаз с Жозефа. На прошлой неделе в деревушке за бунгало умер ребенок. Мать сидела возле него всю ночь и, когда он умер, причитала точно так же.

— Какое несчастье! — кричала она. — Ну что, Жозеф?

— Она еще дышит.

Мать вернулась в столовую.

— Что делать? Сюзанна, сходи возьми в машине старое клетчатое одеяло.

Сюзанна спустилась под бунгало, стараясь не смотреть в сторону лошади. Она взяла с заднего сиденья одеяло, вернулась и подала его матери. Мать пошла с одеялом к Жозефу, и через несколько минут они вместе вернулись в бунгало.

— Ужасно, — сказала мать.