Неторопливо продолжая свой завтрак, он вовсю наслаждался ее огорчением. Трижды она хотела было заговорить, но останавливалась. Дважды она прикусывала нижнюю губу. Один раз она даже что-то пробормотала. Это было похоже на «чертов дурак», но, может быть, ему показалось. Наконец, решив, что и так заставил себя ждать достаточно долго, он положил салфетку и встал.

— Так мы идем?

— Конечно, лорд. — В ее голосе слышался сарказм. Она закончила свой завтрак десять минут назад.

Данфорд не мог не позлорадствовать, заметив ее раздражение.

— Скажите, Генри, что у нас первое по плану?

— Неужели вы не помните? Мы строим новый хлев.

Он почувствовал приступ дурноты.

— Полагаю, именно этим вы занимались, когда я приехал. — Не считая нужным добавить: «И когда от вас так дурно пахло».

Она понимающе улыбнулась ему через плечо и первая вышла из дома.

Данфорд не мог понять, злило его это или забавляло. Без сомнения, Генри приготовила ему веселенькую прогулку. Или работу до седьмого пота. И все же он сможет перехитрить ее. Ему известно, что у нее на уме, а она все еще не догадывается об этом. А если и догадывается, то что из этого? В семь часов утра его мозг отказывался думать о таких сложных вещах.

Оставив позади конюшню, они подошли к строению, похожему на коровник. Его опыт сельской жизни сводился к отдыху в родовых поместьях аристократов, многие из которых находились вдали от фермерских хозяйств. Фермерством занимались крестьяне, аристократы же предпочитали держаться вдали от них, за исключением тех дней, когда подходил срок собирать арендную плату. Поэтому его замешательство было вполне объяснимо.

— Это коровник? — спросил он. Вопрос поразил ее.

— Конечно, а что же еще это может быть, по вашему мнению?

— Коровник.

— Зачем же вы спросили?

— Я просто удивился, почему вашего друга Поркуса держат на конюшне, а не здесь.

— Здесь очень тесно, — ответила она. — Загляните сами. Мы держим много коров.

Данфорд решил поверить ей на слово.

— В конюшне просторнее, — продолжала она. — У нас не очень много лошадей. Сами знаете, хорошие лошади дорого стоят. — Она радостно улыбнулась, надеясь втайне, что Данфорд рассчитывал получить в наследство табун арабских жеребцов. Он раздраженно взглянул на нее.

— Я знаю, сколько стоят лошади.

— Ну разумеется. У вашего экипажа была великолепная упряжка лошадей. Это ваши лошади?

Он сделал вид, будто не расслышал вопроса, и продолжал идти, пока не наступил на что-то мягкое.

— Дерьмо, — выругался он.

— Верно.

Метнув гневный взгляд, он с трудом сдержался, чтобы не кинуться на нее с кулаками. Она ответила ему улыбкой и отвела взгляд.

— Как раз здесь и будет хлев.

— Я так и подумал.

Она посмотрела на переставший быть элегантным ботинок и улыбнулась.

— Думаю, это корова.