– Да, генерал. Пожар погасили силами стражей огня, тела кремировали. У погибшего на иждивении находились два несовершеннолетних племянника. Один весьма перспективный, но я готов взять опеку над обоими.

Тир не ответил, потому что Шамраг не выдержал и перебил Повелителя Огня вопросом:

– При всем моем уважении, командующий, что она здесь делает?

Отличный вопрос. Я выжидающе уставилась на мистера Блестящая Голова. Зачем позвал? Опять коварство замыслил?

Хозяин дворца перевел непроницаемый взор с Шамрага на меня и обратно, расслабленно откинулся в кресле, а затем, не произнеся ни слова, достал отнятые у меня серпы и водрузил их на стол.

Тишина напряженно зазвенела. Я вся подобралась.

Провокация?

Когда генерал армии увидел ритуальное оружие, его ноздри пугающе раздулись. Мощная фигура резко развернулась. Жадный, помутневший от гнева взгляд я встретила смело, не дрогнула, хотя и не ожидала, что уравновешенный, рассудительный Шамраг способен в считаные секунды так остервенеть. Вот теперь передо мной действительно предстал настоящий монстр! И да, я верила, в таком состоянии он не просто казнил девиц на месте за когти, он наверняка им собственноручно шеи ломал.

Я отсчитывала удары сердца, пока вояка соображал, зачем тут я и почему здесь серпы.

Кстати, ответ на первый вопрос я уже нашла.

Занятный у командующего способ доносить до подчиненных неприятные сведения.

– Твои? – угрожающе рыкнул Шамраг.

Ну уж нет, не позволю великому манипулятору остаться в стороне. Вздернув подбородок, с упорством самоубийцы подтвердила:

– Мои. – И стрельнула глазками в Тира, успев заметить, как на его щеках мелькнули ямочки.

– Только по праву поединка, – бесстрастно возвестил командующий.

Седовласый воитель замер. Он уже был готов перепрыгнуть через стол, подскочить ко мне, покарать. Но… одна фраза – и монстр сдулся. Как проколотый спицей воздушный шарик. Пух… И все.

И снова повисла гнетущая тишина, отравленная молчаливым сожалением легионеров. Каждый из них смотрел куда угодно, но не на Шамрага. Повелитель Огня взирал в окно, незнакомый мужик хмурился, уставившись на свой протез, Дэш с похоронной задумчивостью изучал текстуру мрамора на полу, а Тир с самым отстраненным видом просто ждал. Все всё понимали.

– По праву поединка… – потерянным эхом повторил генерал, взял один из серпов, поднес к носу, понюхал.

Мне тоже захотелось куда-нибудь деться. Не так, совсем не так я представляла себе момент, когда негодяй узнает, к кому примкнула его любимая игрушка. Сейчас же я смотрела, как смуглый кулак сжимает лезвие, как тяжелыми каплями плюхается на светлый стол кровь. Шлеп-шлеп… Надо быть слепой идиоткой, чтобы заподозрить в нем насильника. В нем?! Насильника?! Да ладно…

– Эдварда? – Он снова посмотрел на меня, душу царапнуло чужой болью.

Слова застряли в горле, но ему вербальные подтверждения не требовались, Шамраг считал их с моего лица и сразу постарел еще лет на десять.

– Эдварда.

Наверное, это больно – узнать, что твоя любимая заодно с врагом.

– Она никого не убивала… – зачем-то произнесла я, и Дэш тут же предупреждающе накрыл мою ладонь своей. – Пока что…

Да, слабое оправдание. Ведь будет убивать. Эдварда ослеплена ревностью и злобой, она жаждет мстить. Она Фрэнки едва не убила. Истинная жар-птичка.

Шамраг глядел куда-то сквозь меня, словно выпал из нашей стабильной реальности в свою, рушащуюся, летящую в самое пекло. Он любил ее, теперь я точно знала. А вот любила ли его когда-нибудь Эдварда…

Тяжело вздохнув, я вопросительно взглянула на Тира.