Пройдя сквозь ворота, я увидел весь обширный мертвый город, лежавший в кольце массивных стен. Все, что было мягче мрамороподобного белого камня, давно истлело, однако здания стояли прямо, а церкви высились посреди пустых участков. Бедуины так долго рылись в руинах, что ровные линии улиц нарушились, а вся территория была покрыта ямами и осколками. Очевидно, здесь собирали целыми повозками византийскую и раннюю арабскую керамику, которую продавали скупщикам из Алеппо. Бей сказал, что знавал старого араба, сделавшего на этой керамике тысячи франков. Поверх куч мусора лежали красивые обломки переливчатой керамики, которые бедуины оставили, не считая пригодными для продажи; за полчаса я смог набрать целый пакет таких фрагментов.

Забираясь в разрушенные залы, я останавливался в изумлении, пораженный красотой резного камня, очень похожего на рельефы Калаат Симан; я перебирал в памяти то немногое, что было известно об этом городе. Он упоминается в Книге пророка Исаии, когда Сеннахериб в оскорбительном послании к Езекии похваляется, что захватил этот город, а также ряд других. Это упоминание можно дополнить цитатой из Четвертой книги Царств (19:12). В исправленной версии Вульгаты город называют Росеф. Затем в истории наступает долгая пауза, пока в IV веке этот город не возникает вновь как центр паломничества к святому Сергию — которому обычно поклонялись вместе с другим святым, Вакхом. Эти святые мужи были римскими воинами и друзьями, которые умерли за веру в самом начале IV века; одна из принятых дат — 305 год, когда Диоклетиан отрекся от престола.

Считается, что Вакх принял мученическую кончину на Евфрате, а Сергий — тремя днями позже в Ресафе. По некоторым причинам слава святого Сергия вскоре превзошла известность Вакха, и Ресафа стала расти как паломнический город, поскольку там находилось захоронение святого Сергия. Паломники приходили со всех концов света, чтобы поклониться святым мощам, и, очевидно, благодаря им город Сергиополис, как его стали называть в то время, сделался одной из величайших святынь IV века и оставался таковой вплоть до арабского завоевания.

Как и святой Георгий, святой Сергий был великим святым воином, которого представляли в сияющих доспехах, сражающимся в христианских рядах. Он соединял Ресафу с небесами и даровал ей свое покровительство. Император Юстиниан, укреплявший границы империи, строивший крепости и поддерживавший святилища святых покровителей, направил от имени империи и от себя лично драгоценный крест из золота, инкрустированный драгоценными камнями, к месту поклонения святому Сергию. Также он даровал крупные денежные суммы для строительства стены вокруг города и для украшения церквей, так что в истории Ресафы сохранилась та же дата, что и в хронологии монастыря на горе Синай, — 530 год.

Расположенный прямо на пути персидского натиска на Византийскую империю, этот город, должно быть, имел весьма беспокойную жизнь и многократно отражал атаки вражеских войск при помощи своего святого покровителя. Некоторые указания на славу святого Сергия включают в себя странный факт: одним из величайших его почитателей был Хосров II, царь Персии, знаменитый правитель-язычник той эпохи. Во время внутреннего кризиса Хосров обратился за помощью к святому Сергию и обещал поднести ему в дар золотой крест. И он не только исполнил свой обет, но и вернул в Ресафу золотой крест Юстиниана, который ранее был похищен во время персидского набега в правление Хосрова I. Второй раз персидский царь обратился к святому Сергию, когда одна из его жен ждала ребенка — он уповал, что сына. Желание царя осуществилось. Чтобы выказать благодарность, персидский правитель послал священникам Ресафы многочисленные ценные дары, включая богатые сосуды, которые использовались на службе в церкви, на них было написано имя царя.