| Обломки нижней части статуи усыпали кухонный пол, а один, самый крупный, почему-то лежал в большом блюде для салатов. - Я так перепугалась! - воскликнула Света, увидев мужа. - Ты лазила на шкаф? - спросил Антон. - Что я там забыла? - возмутилась Света и принялась собирать с пола осколки. Антон вышел в прихожую, оставил половинку статуи у обувного ящика и вернулся на кухню. - Погоди-ка, - сказал он. - Потом уберешь, объясни, что произошло. Он же стоял не с края, его только землетрясение могло сдвинуть с места или... Ты говоришь, что не лазила? - Нет, конечно! Я вообще стояла к шкафу спиной. Вдруг слышу - что-то шевелится. Оборачиваюсь, а этот уже подкатился к краю и... Я подставила руки - чисто инстинктивно, поверь! - он на меня и упал. Только был уже разломан - половину я успела подхватить, а другая как грохнется! Никогда не подумала бы, что такое может случиться! Дай совок, я все соберу. Господи, а этот кусок как в блюде оказался? Слава Богу, что не разбилось. Антон, ты видел когда-нибудь, чтобы статуи сами собой падали? Послушай, может, действительно случился толчок, а я не заметила? Антон помог жене собрать осколки, самый большой - из блюда - вынес в прихожую, остальные поместились в мусорном ведре. Света наконец пришла в себя и потребовала: - Иди к гостю. Что он может подумать? Через десять минут выходите к столу, я вас специально звать не буду. - Хорошо, - согласился Антон. Вязников, похоже, не шевелился после того момента, как хозяин его оставил. Он посмотрел на Антона, и во взгляде математика почему-то ясно читался ужас. Не удивление, не вопрос, а именно ужас - темный, глубокий, непреодолимый. - Что? - спросил Вязников, с трудом разлепив губы. - Что случилось? - Ничего особенного, - махнул рукой Антон, усаживаясь в кресло. - На шкафу статуэтка Дон-Кихота стояла. Гипсовая. Сто лет стояла и вдруг упала. Ерунда, я ее давно хотел выбросить... Так о чем мы с вами? Да, вспомнил. Вы сказали: "Дышать стало легче". Вы имели в виду Митрохина? - Я имел в виду Митрохина, - повторил Вязников, глядя на Антона, как кролик на удава. - Объясните, пожалуйста, - предложил Антон. - Мы сейчас не в официальной обстановке, вы мой гость, можете говорить все, что считаете нужным. Митрохин был плохим человеком, вы это хотели сказать? - Можно подумать, что вы сами этого не знаете, - буркнул Вязников, перестав наконец глядеть Антону в глаза и переведя взгляд на трещину в потолке, которую Света уже дважды безуспешно замазывала краской. - Вы же со всеми несколько раз говорили, не могли не услышать... - Что? - нахмурился Антон. - Ничего такого страшного я о Митрохине не слышал. Просто вы к нему несправедливы, поскольку неравнодушны к его жене. Теперь - вдове. - Несправедлив! - усмехнулся Eязников. - Несправедлив к человеку, который крадет чужие научные идеи! К человеку, который добивается женщины с помощью шантажа! К человеку, выгнавшему из дома собственную мать, потому что ему нужна была ее комната! Вы знаете, что старуха поехала к брату в Челябинск, по дороге заболела - была зима, морозы стояли под тридцать, - и умерла через неделю после приезда, а он даже на похоронах не был, потому что справлял медовый месяц? - Об этом мне никто не говорил, - пробормотал Антон. - Конечно, все они Володю выгораживали. Расскажи о том, что знали и как к нему относились, вы бы подумали: ага, а не ты ли его... того! - Подведем итоги, - кивнул Антон и начал загибать пальцы: - Вы любите Машу, ненавидите научное воровство, не можете простить Митрохину бесчестное поведение по отношению к матери... - Все перечисленные мотивы, - сказал Вязников спокойным голосом, - не имеют значения, потому что ни у кого из нас не было ни малейшей возможности убить Владимира. Ваши эксперты с этим согласны. - В общем-то да, - кивнул Антон. - Да что мы все о Митрохине? Света нас обедать ждет. Пойдемте. Антон буквально вытянул гостя из кресла и подтолкнул в направлении двери. Минуту спустя они сидели за круглым столом, на котором стояли пиалы с овощным и мясным салатами, блюдо с большими кусками аппетитного мяса и жареным картофелем. |
