Алексеев помолчал немного, взгляд его расфокусировался, но потом нетоварищ расхохотался в голос.

— И что ты можешь? Системки-то не прошли! Значит у тебя ничего нет…

А-а… Вот в чем дело. Он ждал сообщений о действии какого-нибудь хитрого артефакта. Например, как у них, имелся и у Синоби, и у того же Баскакова. Только у меня ничего подобного не водилось. Были в каком-то смысле только кривые их аналоги. Тому же «Губителю», встроенному в молот, еще долго откатываться, как и «Плети ненависти». С другой стороны, мне пока такое и не требовалось.

— Даже, если и есть, то наши точки возрождения ты перекинуть не сможешь, — продолжил бандит, — На любое действие, есть противодействие. Этот случай тоже учтен! — и торжество в глазах.

Да, там сторонние привязки уничтожались, снимались все жизни, кроме одной. Результат прост, как в той поговорке, любому попавшему под воздействие при гибели: «ни дна, ни покрышки». Странно, но шакал даже сейчас открывал для меня новые мысли, новые грани реальности.

Я привык пользоваться различными возможностями, которые давала Система, на полную катушку. Вот только частенько «забывал», что и остальные поступали ровно так же. Поэтому рисковал и очень сильно, когда привел в чувство пленников. Да, хотелось наказать их со всей возможной жестокостью, чтобы каждый вздрогнул. И эти уроды осознали причины, приведшие к печальному и закономерному исходу. Но… Но имей они в своем арсенале, какой-нибудь навык типа «сеппуку», на всей операции пришлось бы ставить крест. Ушли спокойно на перерождение, и лови потом по всей Ойкумене. И за ней тоже…

— Нет, ты ошибаешься.

С этими словами поднял с асфальта Алексеева, схватив его за шкирку обычной джинсовой куртки и за ремень каких-то «тактических» штанов. Тот отнесся к подобному обращению довольно спокойно, продолжал улыбаться. И одновременно морщится от усиливавшейся вони. Менялось направление ветра.

Забеспокоился злодей только тогда, когда мы миновали вывернутый кусок асфальта, за ним сразу начинались владения купели, где та могла воздействовать ментально на жертв.

— Ты что задумал? — наконец-то вместо бравады стал рождаться вновь страх у пациента.

Но я на глупый вопрос не ответил. Смотрел на поведение спутников. Спецназовцы наблюдали довольно лениво, явно скучали, а вот Хикари расширив еще больше огромные глаза, заворожено наблюдала за действом. Она точно знала, что грозило пленнику, успела впечатлиться еще во время совместного «исследовательского» вояжа. И судя по выражению на лице, она только сейчас начинала понимать всю серьезность будущих событий. И, надеялся, о возникающих правильных выводах в ее голове — не вредить мне, моим людям и моему делу.

Едва только появилась шкала пси-защиты на периферии зрения, которая медленно стала заполняться, и замелькали тревожные системные сообщения, я со всего размаху, как мешок с чем-то сыпучим, забросил с небольшой раскачки Алексеева прямо в мерзкую жижу. Кстати, довольно чавкнувшую, когда тот абсолютно молча преодолел несколько метров в полете. Неизвестный ZYM-T02 оценил тело врага всего лишь в четыре балла. Соответственно, враждебность неизвестного устройства так и осталась непримиримой.

Гад ненасытный.

Множество раз слышал изречение, как камень с души сняли или упал. Вот и здесь прочувствовал. Лично, на себе. Он сорвался вниз, вместе с вылетевшим из чрева инопланетного инкубатора ASK. Предмет шлепнулся почти к моим ногам на асфальт в зоне действия ментального поля. Я неспешно поднял наруч и вернулся к пленным. Теперь точно урод не возродится. Демонстративно помахал им для двух лиц. Убрал.

— Так нельзя! — высказалась Хикари, а затем зачастила, — Ты же его убил окончательной смертью! Так нельзя! Ты монстр! Без суда и следствия! Ты…

— Да! Можно.