Когда Эхомба закончил повествование, заговорил второй часовой:

– Я был знаком с молодым Бекуитом. Не очень близко – мое положение значительно ниже, но несколько раз он участвовал в маневрах дворцовой стражи. Он был прекрасным человеком, по‑настоящему благородным господином, который никогда не задавался, любил хорошую соленую шутку и пинту доброго пива. Все в Лаконде и Северной Лаконде надеялись… – Стражник не мог продолжать. Было ясно, что сын графа пользовался народной любовью.

– Сожалею, – посочувствовал Эхомба. – Я ничем не мог ему помочь. Он пал жертвой колдуна, который величает себя Химнетом Одержимым.

– Похитителя прекрасной Темарил, прорицательницы, величайшей славы обеих Лаконд, – с тоской промолвил старший часовой. – Мне самому не доводилось ее видеть, но я говорил с теми, кто удостоился этой чести. Они рассказывали, что ее изящество и красота затмевали само солнце… Если то, что ты рассказал, правда, то из‑за этого злого волшебника Лаконды потеряли как ее, так и благородного Тарина. – Он обернулся, услышав отзвук торопливых шагов.

К ним бежала дюжина дворцовых стражников под предводительством тех двоих, которые раньше стояли на посту у ворот. Задыхаясь, один из них замысловато отсалютовал, на что командир часовых ответил взмахом негнущейся руки.

– Граф желает видеть этих странников немедленно, безотлагательно! – Солдат глотнул воздуха. – Их надлежит препроводить в главный обеденный зал, где их встретят граф и графиня самолично! – Он с уважением посмотрел на двух путешественников и их странных спутников.

Неуверенно нахмурившись, старший стражник замешкался:

– А как быть с большой кошкой?

С трудом переводя дух, посланный резко кивнул:

– Также доставить в обеденный зал. Дворцовый советник выразился ясно: привести всех четверых.

– Воля их. – Снова повернувшись к Эхомбе, командир ободряюще улыбнулся. – Не страшитесь ни дворца, ни членов двора, которым вас представят. Они, в сущности, вполне безобидные люди. Северная Лаконда – очень спокойная страна. Что же до графа, то он, как известно, много шумит, да редко наказывает. То, что он лично пожелал вас увидеть, – добрый знак.

– Мы ничего не страшимся. – Симна величественно прошествовал мимо стражи. – Мы сражались с Тленом и членгуу, пересекли Хругары и Абокуа, обрушивали на врагов небесные осколки и заставляли погоду плясать под свою дудку. Обыкновенные люди нас не пугают.

Стражник заставил себя не рассмеяться.

– Просто говорите спокойно и правдиво, и вы поладите с графом. Он не любит хвастунов.

– Эй, – сказал Симна, важно вышагивая между двумя рядами солдат, выстроившихся до входа во дворец, – я не хвастаюсь! Я всего лишь говорю правду. Меня так и зовут – Честный ибн Синд.

Проходя мимо дружелюбного стражника, Эхомба шепнул ему:

– Пожалуйста, поймите: мой друг не зазнается. Он так говорит всегда.

Парадный двор, по которому путешественники шагали под бдительными взглядами тяжеловооруженного караула, казался бесконечным, но наконец они вошли в тень ближайшего здания. Здесь их пригласили внутрь и провели через залы, убранные чудесными гобеленами и картинами. Повсюду были парящие рыбы, заключенные в тончайшие сети или за прозрачные стеклянные стенки. Экзотические представители тропиков всевозможных цветов, форм и размеров служили живым украшением дворца.