|
Во все стороны открывался прекрасный вид, подобраться незамеченным с любого направления не сумел бы ни один человек. В общем, довольно надежное место. Протекающая неподалеку река, скорее даже речка, снабжала гарнизон дополнительно рыбой. Не богато, и все ж разнообразие. За пределами стен были разбиты огороды – куда же без зелени? Но основное умещалось внутри. Несколько длинных казарм, глинобитные домики для семейных солдат, штабное здание, офицерские помещения, простенькая деревянная церквушка, многочисленные служебные здания – цейхгауз, амбары, овины, конюшни, коровник – все, что требуется для жизни в суровом краю. Два колодца давали достаточно воды, продуктов хватало, и можно было выдержать сколь угодно долгую осаду. Если таковая вообще последует. Чего уж бояться? Ну, подойдут, в крайнем случае, поближе, испытают на себе ядра и картечь, да и умчатся восвояси. При прежней смене подобное случалось пару раз. Покажется мало – можно поучить еще. – Кто-то скачет, – глазастый Карпов заметил всадников быстрее, чем вооруженный подзорной трубой штабс-капитан. Впрочем, тот как раз в данный момент не смотрел, а беседовал с фельдфебелем по поводу приближающегося обеда. Важное дело – солдат кормить. Вопрос в одном – подождать с выяснением обстановки или проделать это прямо сейчас, пока еще тихо? – Кто? Вопрос прозвучал с едва заметной ноткой тревоги. Не в том смысле, что офицеры боялись, однако им надлежало дать команду, а тут главное – не опоздать. И торопиться тоже не тянуло. – Трое, – Максимов уже вскинул свою трубу, однако отвечал по-прежнему Карпов. – Апачи. Липан-апачи уже года четыре были прикомандированы к казакам, хотя в казачье сословие их еще не записали. Имелись против них кое-какие возражения. Все-таки союзником племя стало, а вот насколько надежным… Имелись у них враги, с которыми дрались невесть сколько лет. И все же – пара налетов на ставшую русской территорию, пусть несерьезных, по большому счету, так, угнали небольшие табуны, вынуждали относиться с некоторой опаской. Начнут грабить всех подряд, да еще на государственном снабжении порохом и огнестрельным оружием! И что тогда подумают о власти? Всадники с налета проскочили через по мирному раскрытые ворота. Неказистые, но на редкость выносливые индейские кони тяжело дышали после долгой стремительной скачки. Один из наездников соскочил, сделал шаг к подошедшим офицерам. Правая рука индейца свободно опустилась, а затем сделала волнообразное движение, словно пытаясь изобразить змею. – Команчи, – прокомментировал Ваня, крещеный индеец, исполняющий в крепости роль переводчика. – Знаю-с, – сказал Максимов. Живя в определенном иноплеменном обществе, поневоле ознакомишься хоть с некоторыми словами и знаками. – Много, – по-русски добавил гонец. Слов ему не хватало, потому он принялся показывать кисть руки. – …девятнадцать, двадцать, двадцать один, двадцать два… – вслух считал Трухачев. – Тридцать. Полторы сотни воинов. По местным меркам – достаточно. Все относительно. В Европе такое число вызвало бы лишь смех. Да и то – если вспомнить партизанский опыт, сотня кавалеристов на коммуникациях – сила. Здесь тоже, на бескрайних просторах сотня проворных и отважных всадников могла натворить бед. От регулярных войск легко уйдут, а мирные жители такому числу сопротивляться не смогут. Ясно ведь – индейцы с Великих Равнин приходят исключительно за добычей. И отнюдь не воинской. Регулярная армия им не по зубам. Одна радость – новые поселенцы, хлынувшие в Тешас, предпочитают селиться в более защищенных местах где-нибудь поближе к Рио-Гранде. В крайнем случае – на северо-востоке губернии, поближе к территории Войска Тешасского. Земель в избытке, зачем же подвергаться напрасному риску? – Куда пошли? – спросил штабс-капитан. |
