— Где Мишель?

Куинн двинулся, чтобы сесть прямо, но поморщился.

— Если она там, где я ее оставил, то дома. — Затем он пробурчал: — Черт побери, этот пол такой неудобный.

Я встала рядом с ним, протянула ему руку и помогла встать. Когда он разминал свою шею, я осмотрела его.

Его пиджак кучей валялся на полу. Галстук был развязан, свисая вдоль его груди. Две верхние пуговицы бледно-голубой рубашки расстегнуты и каким-то образом сорочка была наполовину выправлена из его брюк.

Он был в полнейшем беспорядке. И выглядел таким красивым.

— Почему ты здесь, Куинн? — спросила я его почти шепотом.

Его брови немного приподнялись.

— Могу я войти?

Я хотела сказать «нет». Я хотела сказать ему, что нам не о чем разговаривать. Хотела быть умной и дерзкой девушкой, такой, какой всегда хотела быть, но никогда по-настоящему не была.

Вместо этого, я взяла свои ключи и открыла дверь квартиры, войдя внутрь и оставив дверь открытой в безмолвном приглашении. Я включила свет на кухне, положила туфли и сумку и повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Куинн закрывает дверь за собой.

Он подошел ко мне осторожно, как к зверьку, чтобы не спугнуть. Как только он оказался в шаге от меня, начал говорить.

— Я вышел из игры.

Вышел из игры? Я в растерянности нахмурилась. Что он имел в виду под этим?

— Это была моя последняя ночь в КДТ. Мишель была моей последней клиенткой.

Я забыла, как дышать. Что это означало?

Его нежные карие глаза встретились с моими, и он сделал еще маленький шажок навстречу ко мне.

— Я не спал с другой женщиной уже несколько недель, Миа, и я определенно не спал с Мишель сегодня ночью.

Мой голос надломился.

— Почему?

Он улыбнулся той улыбкой, которую я так сильно любила, и я увидела сияние солнца. Он тихо сказал:

— Из-за этого. — Его глаза не отрывались от моих, когда он наклонился. Его ладонь легла на мою щеку, а вторая рука обернулась вокруг моей талии.

Я не хотела, чтобы меня поцеловали. Я нуждалась в том, чтобы меня поцеловали, или же я бы умерла. Просто умерла. Как только его губы коснулись моих, я растворилась в Мэтте Куинне. Полностью. Низкий стон вырвался из меня. Я сомкнула свои руки вокруг его шеи, прижимая его сильнее к себе, пока мы не стали одним целым. Мы целовали друг друга, будто в последний раз. Это было замечательно.

Казалось, мои руки жили собственной жизнью. Они хватали, тянули, толкали, и я не была уверена, чего они по-настоящему хотели. Ну, кроме того, чтобы увидеть одежду Куинна на полу.

Как только мне удалось вытащить его рубашку из брюк, он отстранился от меня, легко рассмеявшись и проведя рукой по своему лицу. В его голосе слышалась боль:

— Миа, — которая насторожила меня, но я слышала нотку юмора в ней. Он обхватил рукой свой твердый ствол и застонал. — Уф. Ты убиваешь меня. — Я надула губки, и, когда Куинн это заметил, он улыбнулся. — Сегодня ночью я планировал только целовать эти сладкие губки, малышка.

Я захныкала, подходя ближе к нему и протягивая руку в мольбе.

— Но я хотела увидеть, что же такое примирительный секс.

Он снова рассмеялся, но все еще держал дистанцию.

— И когда он у нас будет, он будет невероятен, но теперь все по-другому, Миа.

Я нахмурилась.

— Как?

Он моргнул, глядя на меня, улыбка растянула его полные губы.

— Ты разве не знаешь? — Он сделал еще один шаг вперед, взял мою протянутую руку, поднес к губам, поцеловав костяшки пальцев.

И вот тогда мой мир пошатнулся.

Именно тогда он сказал.

Она пялилась на меня.

И все.

Ну, вообще-то, еще ее рот слегка приоткрылся, и она выглядела немного шокировано, но не так, как я надеялся.