|
Мебель, трубы, доски, стекло… Впрочем, вору залезть сюда было не легче, чем в подвалы, набитые золотом. Окна давно наглухо заколотили или забрали решетками, по крышам разгуливали часовые, а этаж каждые два часа обходил патруль с собакой. Кулибину оставалось завершить круг, проверяя запоры и заглядывая в темные углы на предмет возгорания и протечек. На обратном пути у центральной лестницы они должны были встретиться с другим патрулем, обходящим второй этаж, помахать друг другу фонариками и двигаться дальше. Инструкция требовала от патрульных ни в коем случае не разделяться, но сержант ленился и посылал кадета одного проверять запоры. Сам он и так прекрасно видел, что никто, кроме них, не поднимался на этаж. На досках центрального прохода лоснилась тропинка, натертая сапогами караульных, а вдоль стен толстым ковром лежала годами не убираемая пыль. Кадет отошел шагов на семь от развилки и остановился, высоко подняв фонарь. — Что там? — спросил сержант, почесывая овчарку за ухом. Капелька превратилась в комок мышц. Сержанту это совсем не понравилось. Овчарка была слишком умна, чтобы реагировать подобным образом на кошек и крыс. Кого?то она там почуяла, за развилкой… — Не пойму… — хрипло пробасил кадет, разглядывая пол перед высокой двустворчатой дверью. — Следы, вроде вышел кто?то, а замок висит. Чудно… — Какие еще следы? — Да словно баба босиком прошла. Нога?то малехонькая… — Вернись! — приказал старший патруля, чувствуя, как волнение собаки передается и ему. — Белены нажрался? Откуда тут баба? Марусин пожал плечами и стал медленно отступать всё дальше, светя себе под ноги. Вот он добрался до поворота и затоптался на месте, растерянно оглядываясь по сторонам. Что?то здесь было не так. Кулибину почудился легкий неприятный запашок, точно понесло намокшим сеном. Ногам вдруг стало зябко. Он свернул с тропы, не веря своим глазам. В пыли ясно обозначились отпечатки маленьких босых ступней. Следы начинались у камина, где пирамидой были составлены ящики, и вели вдоль плинтуса в сторону мрачного тупика. Патрульные туда редко заглядывали. Проход изгибался под прямым углом; за поворотом торчала статуя безголового мраморного бога и виднелся кусок разбитого стеллажа. Капелька ощерилась и не пожелала подходить к таинственным следам ближе, чем на метр. Кадет всматривался в темноту, положив обрез на сгиб локтя. Кулибину показалось, что запах гнили стал сильнее, а в тупике за поворотом раздалось шлепанье босых ног. — Марусин, вернись, я сказал! — негромко повторил сержант, повторно оглядываясь на лестничный пролет. Он прикидывал, стоит ли поднимать тревогу. Возможно, сюда зачем?то забрела одна из прачек. Может, назначила тут кому?то свидание или решила припрятать свои денежки от запойного мужа… Он пытался себя успокоить, придумывая самые идиотские версии и всячески оттягивая момент, когда придется свернуть за угол. Кулибина сопровождала храбрая собака, но эта отчаянная собака впервые за два года дежурств пряталась ему за спину. Но если там и вправду какая?то пьянчужка, тогда не миновать выговора от лейтенанта за то, что они разбудили всех. Внезапно ближайшая лампочка потухла. Следующая горела далеко впереди, за поворотом главного коридора. Оттуда на ободранные стены ложились бледные косые лучи. Сержант чертыхнулся, проклиная коменданта, который после пожара приказал снять со стен масляные светильники. Где?то сбоку скрипнула доска. Кадет миновал мраморную статую и, высоко подняв фонарь, исчез за стеллажом. |
