|
Он поймал себя на том, что ищет, к чему бы придраться. Если бы вчерашние деревенщины замешкались, если бы дали ему малейший повод усомниться в боеготовности, которую он сам поднимал столько лет… Но, как назло, всё шло четко и по плану. Старик Суворов был чертовски прав. Даже кони взбрыкивали от радостного возбуждения в предвкушении галопа. — Майор! — Коваль выглянул в окно. — Дежурный полувзвод — в седло! Доставить пакет генералу и посыльных на квартиры к штабным офицерам. Пароль — «Крест и Отечество»… Месяца должно было хватить. Артур еще раз прочитал мятую записку и швырнул ее в огонь. Там стояло всего три слова. «Храм ждет послушника». 7. НАСЛЕДНИКИ ГОМИНЬДАНА До Рязани президента домчал правительственный бронепоезд. Не доезжая до вокзала, машинист затормозил, а начальник стражи послал людей за лошадьми. Не успел Артур отмыться от паровозной копоти, как из гарнизона прискакал отряд сопровождения. Большинство местных драгун никогда не видели президента живьем. Они не столько охраняли, сколько пялились на хозяина страны, который, по слухам, родился сто пятьдесят лет назад в семье подземных чародеев… Двое суток Коваль гнал без отдыха до лесной заимки, где Бердер оставил дракониху. После пришлось совершить еще четыре посадки, пока штурманом не подсел молодой бурят, он же будущий переводчик. За оставшуюся дорогу плосколицый юноша не произнес и пяти слов, и Коваль засомневался, знает ли парнишка хотя бы свой родной язык. Последнюю ночь путники провели, кутаясь в меха, посреди глухой тайги, там же скормили змею последнего барана. Бурят подстрелил из лука двух куропаток, а Коваль до отвала наелся мороженых ягод. А ранним утром взору открылась потрясающая картина. Над Байкалом всходило ослепительно яркое солнце. По волнующейся ряби глади скользила тень Катуники; дракониха ровно махала крыльями, поднималась всё выше, но Артуру по?прежнему казалось, что поверхность воды находится в нескольких метрах. Над водой кружили стаи птиц, далеко на севере поднимались дымки костров, у берега раскачивались рыбацкие лодки. От чистейшего воздуха и необъятной шири кружилась голова. В который раз, попадая под власть таежного великолепия, Артур задавался вопросом, почему же людям не хватает земли для мирного соседства… Потом бурят тронул президента за плечо и велел снизиться над устьем реки. С бешеной скоростью змей миновал железнодорожный мост, пронесся над десятком завалившихся высоковольтных опор и сделал круг над стойбищем. По раскорчеванному участку тайги между деревянными домиками носились собаки и смешные черноволосые дети. Но Коваль не обращал внимания на людей. Во все глаза он смотрел на крылатых, привязанных под обрывом. Вытянув шею, встречал подругу отливающий золотом Катун. Там была еще одна самка, помельче, со светло?зеленой чешуей. Наверное, это прилетели Бердер и кто?то еще из уральского клана. А вот третий ящер заставил сердце забиться чаще. Это было оно. То самое, ради чего президент бросил армию и столицу. Артур уже слышал, что, по согласованию с китайцами, восточнее и южнее Байкала русские не имели права использовать змеев. В свою очередь, китайские Хранители, монахи Храма Девяти Сердец, обязались не выпускать в воздух своих крылатых подопечных западнее Иркутска. И территориальные притязания не имели к запрету ни малейшего отношения. Должно было пройти еще несколько тысяч лет, прежде чем китайцам и русским снова станет тесно в древних границах. Проблема заключалась в скверном характере Красных драконов. |
