Да, похоже за последние годы Серж отошел от личного участия в серьезных делах. Но то, что он употребил слово «бандюки», означало, что себя он к ним не относит. Иначе бы сказал «братва» или «пацаны». Это радовало. Хотя можно не считать себя бандитом, но ничем не отличаться от них.

Миловидная девушка провела их к столику, расторопный официант в белой сорочке и черной «бабочке» мгновенно принес две тяжелые кожаные папки меню. Волк заглянул внутрь и тут же запутался в незнакомых названиях — как будто он находился не в российском ресторане, а на другой планете. Или рассматривал документ, написанный незнакомым шифром.

— Значит, устрицы с шампанским, как договорились! — Серж, напротив, чувствовал себя, как рыба в воде. Он явно знал все кулинарные шифры.

Волк исподволь рассматривал друга. Светловолосый, с аккуратным пробором, глубоко посаженные серые глаза с недобрым прищуром, выступающие скулы, квадратный подбородок с ямочкой… Широкие плечи обтянуты тканью дорогого костюма, уверенные манеры, связи, деньги… Он должен нравиться женщинам… Встречается ли он с Софьей?

— Устриц здесь много, да под номерами, — скрывая растерянность, буркнул Волк. — Что это значит? И потом — они же рыбные, как их сладким запивать?

Серегин покровительственно усмехнулся.

— Очень хорошо, весь мир так делает. Да и настоящее шампанское не сладкое. Сейчас сам увидишь! А с номерами тоже ничего хитрого нет: чем меньше цифра, тем крупней устрицы. Только лучше брать именные — вот видишь: «Белый жемчуг», «Белот»… Они все крупные, отборные, одна к одной. Сейчас я только узнаю, какие самые свежие.

Волк захлопнул меню.

— Ладно, сам командуй.

Он откинулся на спинку стула и осмотрелся.

Несмотря на ночное время, зал был заполнен. Удивлял респектабельный вид публики: явных преступников и откровенных проституток — традиционных завсегдатаев ночных заведений, видно не было, во всяком случае, в глаза они не бросались. Не было заметно и преуспевающих нуворишей, кичащихся своим богатством. Неброские наряды, сдержанные манеры… Но, судя по ценам в меню, а даже неопытный Волк понимал, что безымянная цифра «120» за «морской фейерверк» означала отнюдь не рубли, среднестатистические москвичи-труженики и созидатели новой России, сюда не забредали. Сто процентов, что если бы спьяну или с какого другого перепуга приезжий из Вологды или Самары сунулся под яркую вывеску, охранник по известным только ему признакам отбраковал бы его еще на пороге и завернул обратно. «Фэйс-контроль» — вот как это называется! Только какие критерии положены в основу отбора?

Волк более подробно просканировал взглядом жующую и беспечно болтающую публику.

Уж конечно не интеллигентность и не благородство черт. Здесь были представлены самые разные типы: от явных проходимцев и пройдох, замечательно вписавшихся в систему рыночных отношений, до озабоченных руководителей, на современном новоязе — менеджеров, обсуждающих с деловыми партнерами крупные контракты. У многих жесткие прищуры, резкие складки по углам рта, выдающие специфический жизненный опыт.

— Наши есть? — беззвучно спросил Волк у Кота.

— А как же! — с непонятной гордостью отозвался Коренной Обитатель Тюрьмы. — Вот «хозяйский» закуривает, и вон, у окна, и сзади двое… Все без «волын», они за экономические фокусы зону топтали… А чертяку, ты, слышь, конкретно расписал: надвое развалил! Он уже почти готовый.