Екатерина Вильмонт. По следу четырёхСыскное бюро «Квартет» - 7
Глава I Благотворительницы
На перемене ко мне подплыла Верочка, первая красавица: — Слушай, Монахова, это правда, что у Мотьки шикарный парень завелся, с джипом «Чероки»? — Правда, а что? — А где она его взяла? — Где взяла, там больше нет! — А чего ты злишься? — напевно проговорила Верочка. — Завидки берут? — Что? — задохнулась я от возмущения, но тут прозвенел звонок. — Чего она от тебя хотела? — шепотом спросила Мотька уже на уроке, пока Марфа Кузьминична, наша литераторша, объясняла новый материал. — Хотела узнать, где берут таких, как Олег! — А откуда ей про Олега известно? — удивилась Матильда. — Не знаю, наверное, разведка донесла! Помнишь, когда мы с Митей и Костей познакомились, она тоже была в курсе! — Делать ей нечего, чужих парней считать, как будто своих мало! — проворчала Мотька. — Монахова! Корбут! Вы еще друг другу не надоели? — осведомилась Марфа, глядя на нас поверх сползших на нос очков. — Помолчите немножко и послушайте! Пришлось замолчать. — Воскобойников, ты чего хохочешь? Разве я что-то смешное сказала? — спросила Марфа. — Марфа Кузьминична, вы вот про Монахову и Корбут сказали, так я одну прикольную историю вспомнил! — Какую историю? — Прикольную! Можно я расскажу? — Расскажи, иначе ведь тебя разорвет! — усмехнулась Марфа. — Понимаете, две тетки в тюряге сидели, в одной камере, а когда через много лет их выпустили, они остановились у ворот тюрьмы и продолжали трепаться, как будто ничего не изменилось! Витька Воскобойников трясся от смеха, но поддержала его только Лялька Дубова, известная дура, по прозвищу Ляля Фу. — И что здесь такого уж смешного? — пожала плечами Марфа. — Если ты хотел затянуть время, то тебе это не удалось, а посему ступай к доске. И расскажи-ка ты мне лучше про Радищева! Можешь рассказать что-нибудь прикольное, я разрешаю! Вот тут класс лег. — Ну, он… — Кто он? — Радищев… — А как его звали? Витька растерянно топтался у доски. — Александр Николаич! — явственно произнес Марат Исаков. — Ах да, Александром Николаичем его звали! — обрадовался Воскобойников. — И он это… написал оду «Вольница»… — Не «Вольница», а «Вольность»! — поправила Марфа. — Ну да, «Вольность», а еще он написал «Путешествие из Петербурга в Москву», а когда власти на него взъелись, он на себя руки наложил! — с облегчением проговорил Витька. — Действительно, прикольная история! — подал голос Вадим Балабушка. — И все? — спросила Марфа. — Чего ж еще? — Ладно, садись! — А что вы мне поставите? — полюбопытствовал Витька. — Ничего не поставлю! — Марфа Кузьминична, поставьте лучше тройку! — взмолился Витька. — Зачем? Что это еще за новости? — Так если хотя бы тройка будет стоять, вы меня не скоро вызовете! Марфа рассмеялась, но тут дверь открылась, и на пороге появилась зареванная и растрепанная Маша Петушкова. |
