– Да, – сказал командир спецназовцев майор Стриженов. – Верхом перелезать опасно. Может, лучше через ворота. – В голосе спеца по зачисткам, слышалось разочарование. Раздвижные лестницы, были не предусмотрены в качестве спецсредств.

– А чтобы тебе со своими архаровцами вломиться в ворота, нужен танк, – сказал капитан Греков, оценивая мощные ворота на прочность. Видно, тот, кто делал эти ворота, знал для кого их делает и позаботился о сверхпрочности. И Стриженов призадумался.

Оба: и Грек и Стриженов, уставились на Туманова, ожидая от него решения. Как скажет, так они и поступят. А Федор и сам не имел ни малейшего представления, чего делать. Но с другой стороны и торчать тут, все равно, что бельмо на глазу. Три машины, никуда не скроешь. А на этой улице чувствуется проживают люди состоятельные, если судить по количеству котеджей, выстроенных один лучше другого.

– Для начала, не мешало бы поглядеть, чего там делается, за забором, – предложил Туманов, и все с ним согласились, предоставляя такую возможно, ему. Он придумал, ему и лезть.

– Ну, ладно, – согласился Федор. – Только придется вам кому-то подставить свою спинушку. Забор-то высокий. Метра два с лишним. Даже если я на цыпочки встану, все равно не достану и ничего не разгляжу.

Грек сразу отказался, быть подставкой, сославшись, что ему недавно делали операцию. Майор Стриженов поглядел на него и засопел, понимая, на кого придется залезть Туманову.

– Чего тогда ехал с нами, раз после операции. Сидел бы дома, – выказал неудовольство Стриженов присутствием Грека. Но усатый капитан тут же нашелся, что сказать:

– Как же я останусь? Вы же адреса не знали, куда надо ехать. Знали только мы с Лешкой. А Лешки нет… Нельзя вам было без меня.

– А, ну тебя, – махнул рукой Стриженов и пошел по тропинке вдоль забора. Туманов последовал за ним. Вначале, Грек хотел остаться в машине, но потом передумал и поплелся следом. Когда все трое зашли за густой кустарник, отгородивший их от домов, Стриженов наклонился, подставив свою спину Туманову. А Грек видя, с каким проворством Федор вскочил на спецназовца, сказал с ехидцой:

– Давай, Николаич, оттопчи его как следует.

– Я вот тебе сейчас, оттопчу, – натуженно покряхтывая, проговорил Стриженов, повернув к Греку башку в каске. Но остановить Грека ему не удалось. Усатый капитан усмехнулся, ткнув пальцем в каску.

– Ты чего, этот горшок железный нацепил? За хохолок свой боишься. Так Николаич тебе его сейчас поправит.

– Уйди, гад! Застрелю, – прорычал Стриженов и расстегнул кобуру, из которой торчала рукоять пистолета.

Грека тут же как ветром сдуло. Убежал капитан к машинам. А Стриженов тихонько покряхтывая под тяжелым Тумановым, спросил:

– Ну, чего там? Видишь чего, или ни хрена? Зачем тогда залез?

Федор увидел белую «девятку» лейтенанта. Она стояла под навесом. Возле нее крутился какой-то здоровяк с телом атлета, лица которого он разглядеть не мог и откручивал номера. А еще Туманов увидел оранжерею, а в ней ярко-желтые, с кровяными прожилками розы.

– Вот откуда цветочки попадали на кладбище, – сказал он, а Стриженов не понял, спросил:

– Чего там? Какие цветочки? Цветочками он вздумал любоваться…

– Да так я, не рычи. О своем говорю.

– О своем говорить ты будешь, когда спрыгнешь с моей спины. Я тебе не постамент, а ты не памятник. Посмотрел, и спрыгивай. А то спина моя переломится. Такого бугая на себе держать. Завтра пойду на больничный с радикулитом, – пригрозил Стриженов.

Федор спрыгнул на землю, а майор Стриженов крехтя, распрямился.

– Ничего, – заверил его Туманов.