Алена тут же забыла обо мне и переключилась на новый источник потенциальной опасности.

– Ты зачем пришла? – спросила она, мрачно глядя на Агнию.

Я была уверена, что та немедленно пошлет Алену с ее вопросами куда подальше. Однако ничуть не бывало. Агния посмотрела на нее с брезгливым сочувствием и бесстрастно проговорила:

– Не дергайся. Я же тебе объяснила: не мой участок. Должок за Никитой, вот и пришли потолковать. А ты чего торчишь на площадке? Ты оттуда или туда?

– Я – туда, но он не открывает, – печально поведала Алена.

Агния нажала длинным смуглым пальцем на кнопку звонка и, не отпуская, стала ждать ответа. Я воспользовалась паузой, пробормотала что-то вроде – «ну пока» – и потихоньку ретировалась.

Во дворе было по-прежнему тихо и безлюдно, лишь в глубине, под липами, маячила чья-то фигурка в пестрой одежде. Я остановилась, чтобы достать сигареты, и в эту минуту фигурка решительно двинулась ко мне. Бред продолжался, причем уже не чужой, а мой. Обещанная цыганка была тут как тут. Ее неожиданное появление в сочетании с Алениным рассказом подействовало на меня странно: вместо того чтобы спокойно идти своей дорогой, я остановилась как вкопанная, не в состоянии отвести от нее глаз. Она подошла ко мне вплотную и, не сводя с меня черного горящего взгляда, проговорила:

– Если ты дашь мне деньги, я предскажу тебе судьбу. Если не дашь, я все равно скажу: не ходи, не ходи к нему! Иначе у тебя может быть беда! Понимаешь?

Как только она приблизилась ко мне, я поняла, почему Алена говорила о ней «чудная». На вид ей было лет пятнадцать-шестнадцать, и что-то в ней было опереточное. Формально и придраться не к чему: смуглая, черноглазая, в цветных лохмотьях... Дело даже не в чертах, а в выражении лица, оно было какое-то, как бы это поточнее выразиться... непрофессиональное, что ли. В черных глазах время от времени мелькало что-то похожее на испуг, и вообще вся повадка была какая-то неправильная, я уж не говорю о речи... «И говорит чудно», – заметила Алена. Мягко сказано! Фразу она строила совершенно не по-русски. Это бы ладно, но ведь и цыгане так не говорят! Где это вы видели цыганку, которая не просит позолотить ручку, а старательно выговаривает: «Если ты дашь мне деньги?..»

И еще кое-что... Пока она говорила, меня охватило странное чувство: как будто я слышу что-то знакомое. Как будто надо напрячься и что-то вспомнить – тогда и пойму... При этом я могла поклясться, что вижу и слышу ее впервые. Несколько секунд длилась немая сцена: мы стояли молча, глядя друг на друга. Возможно, она ожидала ответа на свое: «Понимаешь?»

«Да что же это такое? – пронеслось у меня в голове. – Прямо наваждение какое-то! Почему я стою здесь, как приклеенная, и разгадываю загадки, вместо того чтобы спокойно идти домой?»

Усилием воли заставила себя встряхнуться и быстро пошла прочь. Заворачивая за угол, не выдержала и оглянулась. Цыганки во дворе не было.

Глава 5

Дома было тихо и пусто. Сестра уехала на несколько дней в Ригу, мама ушла в гости к подруге. Рассказывать о моих похождениях было некому. Я чувствовала себя усталой и какой-то очумелой, что было совершенно некстати: около четырех за мной должен был заехать Костя. Мы собирались к нему на дачу, а в воскресенье вечером прямо оттуда – на встречу класса. На часах было без четверти два. Я выдула без остановки три стакана минералки и отправилась в душ смывать с себя пот и усталость. Прохладная вода быстро привела меня в чувство, я стояла и блаженствовала, лениво размышляя о том, что в такую погоду лучше всего жить в ванной, если не можешь немедленно оказаться на морском берегу, и тут зазвонил телефон.